Меня учит Смерть. Том I — Абитуриент
Шрифт:
— Лёша?! — вскрикнула его вдова. — Лёша, где ты?
Гадалка всё рылась в шкафах.
— Хорошо, — кивнул Смерть. — А с этими что сделаешь?
— Что сделаю?
— Они видели тебя. И видели, что ты можешь. Оставишь их тут? Такие свидетели — просто подарок для Отдела.
Я моргнул.
— Ты мне их грохнуть предлагаешь, или что?..
Он улыбнулся.
— Я Смерть. Что ещё я могу предложить?
Я застыл на секунду.
— А ты собирался миндальничать с ними, что ли? — отрезал Аббадон. — Сам же хотел открыть тут Могильник
Он глядел на меня, поджав губы, и явно ждал, что я выберу. Проверка. Достаточно ли я интересен и не станет ли эта игра слишком скучной и пресной.
И, в каком-то смысле, он ведь был прав. Кто мне эти двое? Истеричка и гадалка, которых я вижу в первый раз. И которые принесут уйму проблем, если Отдел их разговорит.
Казалось бы, чего проще. У меня ведь частица сил Смерти, так? В каком-то смысле, я — жнец душ на стажировке. А они — моя жатва. Прикончить, быстро и безболезненно. А души — на тот же третий слой, чтобы Отдел не докопался. Пусть муж и жена воссоединятся в посмертии, пусть…
Или?..
Я шагнул вперёд; синяя вспышка — и мир вокруг меня обрёл краски и тепло.
— А вот и я, — выдохнул я, шагая к женщинам.
— Что? — бодрая вдова метнулась ко мне. — Что произошло? Что с Лёшей?..
— Всё с Лёшей нормально, — я махнул рукой. — Ну… насколько можно так говорить о покойнике. Сейчас он в лучшем мире, и это его полностью устраивает. Поэтому два правила. Первое: никаких больше попыток вызвать его оттуда сюда, даже самых несерьёзных и малюсеньких. Это понятно?
Женщина кивнула, нервно сглотнув и прижав к себе сумочку.
— И второе. Если ты хоть кому-то, хоть где-то, хоть как-то скажешь или даже намекнёшь на то, что видела — у Лёши будут серьёзные проблемы, — заявил я. — Его с того света достанут, и поверь, это была не фигура речи.
Лучший залог успешных переговоров — личная мотивация не так ли?
— Поэтому иди домой и забудь обо всём, что видела, — велел я. — Быстрее, пока они ещё не приехали! Если Отдел найдёт тебя сам и спросит — скажешь, что случился прорыв, открылся Могильник, ты испугалась, но успела убежать. Если не спросят — то ты тем более будешь молчать, ясно?
— Я-ясно! — тут же закивала головой блондинка. Может, она была не большого ума, но мужа, кажется, любила всерьёз, и угроза подействовала.
— Тогда уходи, скорее! — велел я, буквально чувствуя, как невидимый мне сейчас Смерть скептически хмыкает, глядя мне в затылок. — Так, теперь к тебе, мадам Александра…
Эта не так глупа, и рычагов давления тоже нет — на первый взгляд. Но я собирался импровизировать на ходу, так что…
— Погоди-ка, — я застыл, глядя на то, что гадалка держала в руках. — Это у тебя… то, о чём я подумал?
…так вот почему она так испугалась приезда Отдела.
Глава 15
Говорят, в мире есть вещи, в которым невозможно привыкнуть. Слишком
Что ж; прорыв Могильника к таким вещам не относился.
Само собой, это было событие. Причём событие далеко не повседневное. Но и экзистенциального ужаса у обывателей, как в первые годы, он уже не вызывал.
— …а милиция-то зачем приехала? — старушка с авоськой и нежно-сиреневыми волосами остановилась метров за десять от покорёженного здания.
— Дык положено же, — отозвалась ей в тон другая, чьи волосы отливали синеватым серебром.
— Положено-то положено, а зачем положено? — допытывалась первая. — Чего они сделают-то? Скорая — я вот понимаю, если кто пострадал, ну вот они, стоят. Пожарная — тоже бывает, загорится что. А милиция?
— Да правила такие, вот и всё! — вторая переложила клюку во вторую руку и уставилась на открытый Могильник со всё нарастающим интересом.
Здесь, снаружи, пока всё было мирно — если, конечно, забыть о том, что часть здания оказалась замещена на какой-то древний склеп с неровными стенами. Вход в салон мадам Александры теперь представлял из себя тесный каменный коридор с чадящими факелами по стенам; часть витрины превратилась в сплошную стену, но уже метров через пять-семь всё оставалось по-прежнему.
Тем не менее, из соседних подъездов спешно выбегали жильцы, а те, для кого выход оказался перекрыт появившимся Могильником, прыгали на растянутые пожарными полотнища, жмурясь и крестясь перед прыжком. Оказавшись внизу, они сливались с прохожими-зеваками и бабками со двора и, стоя, обсуждали ситуацию. Различить их можно было лишь по тому, что прохожие были обуты как подобает, а покинувшие дом жильцы — в тапочках или вовсе босиком.
— Бабули! — подошедший к двум старушкам милиционер нахмурился. — Вот для этого здесь мы, чтобы вы внутрь не лезли.
— Да разве мы лезем-то? — удивились обе бабушки. — Нам ведь жить не надоело…
— А затем так близко стоите? По протоколу — посторонние не ближе, чем за двадцать метров от входа. Ну-ка, отошли, отошли… Это для вашей безопасности.
Старушки и прочие наблюдатели, ворча и качая головами, отходили подальше.
— А Отдел-то где? — уточнил кто-то. — Почему ещё не приехал?
Милиционер только развёл руками.
— С меня какой спрос? Они отдельно от нас едут. Наверное, в пути.
— Безобразие! — старушка с серебристо-синими волосами потрясла клюкой. — За что только налоги платим?
— А если сейчас оттуда нежить попрёт?!
— У меня дома кот остался, некормлен! Пока они не разберутся, я ж теперь домой не попаду!
Впрочем, словно в ответ на их возмущения, раздался визг тормозов, и во двор залетели сразу несколько массивных машин Отдела, откуда тут же стали выпрыгивать одетые в броню и увешанные защитными артефактами охотники на нежить со спектральными автоматами наперевес.