Меня зовут Северус
Шрифт:
Но теперь он чувствовал ужас и неуверенность. Северус опустился на стул напротив Альбуса и попытался собрать воедино обрывки мыслей.
— Северус? — осторожно позвал Дамбльдор.
Очевидно, он ожидал совсем иной реакции. Но в данный момент Северусу как–то стало не до того, чего там Альбус от него ожидает. Он пытался упорядочить собственные чувства и мысли.
— Северус? — вновь позвал Дамбльдор, и теперь в его голосе звучала некоторая тревога.
— Как им это удалось? Ты сам сказал, это невозможно, и мои результаты тоже не выглядели особо обнадеживающе.
Северусу
— Все это написано в той части письма, которую я не понял, — признался директор. — Вот, почитай сам.
Северус несколько раз перечитал письмо. Альбус встревоженно наблюдал за ним.
— Если я выпью это зелье, я стану таким, как был?
— Ну, как я уже говорил, а ты знаешь из письма, наши друзья из Дурмштранга не уверены в точной концентрации, но они уверяют, что ты во всяком случае не станешь старше, чем должен быть, — сказал Альбус, все еще не вполне понимая, что происходит с Северусом.
Северус какое–то время просто молча сидел, невидяще глядя на зелье. Он все еще избегал прикасаться к нему, словно опасаясь, что оно сделает с ним что–нибудь нехорошее.
— А что с Знаком Мрака? — вдруг спросил он.
— Знак Мрака?
— Знак вернется тоже? Тогда я не уверен, стоит ли…
Было ли это правдой? Да, он и в самом деле не хотел возращения Знака, и еще он не был уверен, стоит ли пить зелье. Но были ли две этих мысли связаны между собой? Чего же он не хотел в действительности? Северусу требовалось время, чтобы подумать над этим.
— Северус, Знак Мрака — не более чем рисунок. Да, он страшноват, но это не повод ломать себе жизнь. У тебя появилась возможность вернутся, и стать тем, кем ты должен быть. Хватайся за нее.
— Это не просто рисунок, Альбус. Это символ Зла, символ всего того ужаса, который я сам видел и творил. Это вечное напоминание о страшной ошибке, которую я совершил. Я вседа хотел избавится от него, и теперь мое желание сбылось. Я не могу просто отшвырнуть это в сторонку.
— Но другого пути просто нет. Неужели ты не понимаешь? Это еще и символ нашей борьбы против этой мерзости. Это символ всего того, что ты сделал против Вольдеморта и его приспешников. И он должен служить тебе напоминанием, на чьей ты стороне. Воспоминанием о том, что ты преодолел. Ты оказался сильнее всего этого. Так что можешь рассмотреть его и как орден. Его значение зависит только от тебя, от того, как ты сам его видишь. Это знак, и только от тебя зависит, что он будет значить для тебя — как и любой другой знак, впрочем…
— Дай мне время обдумать. Мне нужно поговорить с Драко.
Вот. Драко. Северус не мог просто так взять, и бросить его, а, с другой стороны, они оба уже решили, что Северусу нужно обрести прежний облик, чтобы избавить их от Мэри Сью.
— Я отвечу тебе позже, Альбус. Это решение — не из легких.
Дамбльдор кивнул, и подумал, а не слишком ли долго Северус пробыл в теле подростка. Он успел привыкнуть к новой жизни, начал строить планы, обрел друзей. Директор понимал, что добровольно отказаться от этого не может быть легко. Он мог только надеятся, что Северус сам знает, где его настоящее место.
Северус покинул кабинет директора, но обратно на урок не пошел. Он вернулся в спальню, сел на кровать и невидяще уставился на рисунки, которые он сам вместе с Драко к поразвешивали на стенах к ужасу Блеза.
Ему предстояло выбрать не только между жизнью взрослого учителя и школьника. Выбрать предстояло между старым и новым другом.
Альбус, как оказалось, не мог общатся с ним–подростком так же, как со взрослым. Он был не в силах решить, как следует обращатся с этим новым Северусом, и ему не доставоло старого. И, несмотря на то, что директор любил и уважал детей, он все же нуждался во взрослом друге, на которого он мог бы положится. Быть может, Дамбльдор хорошо относился к мальчишке-Северусу, но он не мог полностью доверится ему, и чувствовал себя лишним и ненужным в его жизни. И еще, он нуждался в помощи для борьбы против Вольдеморта.
Драко же, вероятно, уважал Снейпа как учителя, но он никогда не стал бы доверятся ему так, как своему приятелю Северусу. А ведь именно в друге Драко нуждался больше всего на свете. Северус видел, как сильно Драко изменился за последние месяцы. Если Драко будет рости рядом с другом, а не в одиночестве, как в свое время Северус, с другом, которому можно доверять, открывать свою душу, который готов прийти на помощь, может быть, он и не станет Пожирателем Смерти. Выходит, и Драко нуждался в нем для борьбы с Вольдемортом. По–своему.
Что важнее? Помочь спасти весь мир, или одну единственную душу? Простым математическим подсчетом эта задача не решалась.
Кому из друзей он был нужнее?
Обоим нужен бы он, но Альбусу — взрослым, а Драко — ребенком.
Северус поднялся и пошел за Зеленым. Еж посмотрел на него маленькими темно–зелеными глазками.
— Нюфф?
Северус взял его в ладони и поднял, чтобы рассмотеть.
— Что же мне делать, Зеленый? — прошептал он зверьку. — Кого мне выбрать, когда я сам не в силах сделать выбор?
— Нюфф! — сказал Зеленый. «Когда мне приходится выбирать между жуком и картошкой, я ем и то, и другое».
Северус с ежом в руках вернулся обратно к своей кровати. Он усадил Зеленого рядом с собой и молча смотрел, как еж обнюхивает покрывало в поисках еды.
Зеленый был определенно не тем, у кого стоило спрашивать совета. Что он знал о людской дружбе и Темных Властелинах? Как обьяснить ему это? И как Зеленый станет отвечать ему? Все, что он мог сказать, было «Нюфф».
Кто мог дать ему дельный совет? Кто выслушает его, и даст ответ?
Раньше он бы не задумываясь пошел к Альбусу, но на этот раз он уже заранее знал, чего тот хочет, и едва ли он примет во внимание желания Драко.
Необходимо было найти кого–то взрослого, который не получит для себя никакой выгоды при любом его решении. Кого–то, который понял бы Северуса и принял бы обе возможности, как данность.
Кто же в его окружении был достаточно другом ему, чтобы выслушать и дать продуманный совет, но не настольно близким, чтобы зависеть от его решения?
Северус вскочил и схватил ежа.