Меняя историю в мире Звездных войн. Том 1
Шрифт:
Так они пролетели Метта Дроп, мимо мелькнули пологие холмы. Впереди поднялась Большая Арена. Энакин зажмурился и рывком перевел рычаги в крайнее положение. Двигатели его машины зашлись воем. Стойка левого стабилизатора сломалась окончательно, заодно снеся и основной горизонтальный стабилизатор. Если бы Энакин не был пристегнут, его наверно выбросило бы из кабины.
Себульбе досталось больше. Его двигатели пошли вразнос, на синхронизации можно было поставить жирный крест. Один из моторов превратил в пыль небольшую скалу. Второй просто взорвался. Кабели лопнули, гондолу сорвало с креплений, так что болид проскакал брюхом по горящим обломкам, пару раз перевернулся и воткнулся в песок. В зеркале заднего вида Энакин видел, как Себульба выбрался из покореженного кокпита вполне целый, только очень рассерженный и стал, отплевываясь и шипя, шлепать себя по тлеющим сзади штанам.
Насладиться зрелищем Энакину не пришлось. Потрепанные «радон-ульцеры» увлекли его машину вперед. Поворот, финишная прямая, непонятно, кто громче визжит, моторы или крепления кабелей. Клетчатый флаг. Все. Можно затормозить. Посмотреть на взбесившуюся толпу на трибунах. И внезапно понять, что только что стал самым молодым чемпионом в истории гонок. Руден был прав, если верить в себя можно достичь многого. Это надо будет позже обдумать.
Глава 8
Уотто был счастлив, что воспользовался советом того мальчишки Руден кажется. Теперь он был баснословно богат и буквально парил в мечтах и в воздухе. Какие открывались перспективы. Жаль конечно, что пришлось расстаться со своими двумя лучшими рабами, но тут уж ничего не поделаешь.
— Я пришел за вольной для мальчика по условию договора, — сказал Куай-Гон.
— Ты играл нечестно джедай! Но так и быть на забирай чего уж тут. Я тогда тебя обманул и все поставил на нашего Эни, — буркнул Уотто. — Я не в обиде.
Куай-Гон слегка поклонился. Если бы оба не были так заняты, то, наверное, заметили бы странную колючую металлическую сферу, что зависла в воздухе, нацелив на них объектив.
Понадобилось еще много времени, чтобы опустела Большая арена. Зрители разошлись по кабакам и кантонам праздновать выигрыш или заливать горечь поражения. Кто-то отправился в ущелье собирать обломки болида Себульбы — на сувениры. Сам Себульба явился, хромая на правую лапу, буркнул что-то в адрес Энакина и ушел, его больше никто не видел. Машины, или то, что от них осталось, растащили по боксам. Завтра ими займутся механики. Гонщики подошли поздравить нового чемпиона, обсудили между собой, негласно приняв и его в свое общество, подробности гонки, помянули недобрым словом Себульбу, пожалели о Хаббе Кии и разошлись. Энакин решил не спешить. В голове у него еще ревели моторы, а стоило закрыть глаза, как назад уносилась пустыня, ущелье и скалы, размазываясь в желто-бурые полосы.
Как хорошо, что болид практически не поврежден. Нужно лишь подправить стабилизаторы, заглушку и перебрать левый двигатель. Ну, и обновить краску. Но это — потом.
Он поднял голову и улыбнулся Куай-Гону. Видишь, все получилось, хотел сказать он. Теперь у тебя все будет в порядке. Обещаю. Но оказалось, что язык едва поворачивается, так он устал. Рыцарь опустился рядом с ним на колени. Энакину нравилось, когда тот так делает, потому что тогда их лица оказывались на одном уровне: общаться было очень удобно. А если его сейчас еще и обнимут, он вообще окажется наверху блаженства. Мама, например, обнимает совсем не так, с мамой он — будто младенец, а Куай-Гон просто кладет свои тяжелые сильные руки на плечи, словно равному.
— Досталось тебе сегодня, — негромко сказал джедай, и мальчишка зажмурился от удовольствия, как детеныш маркота, почувствовав на плечах знакомую тяжесть. — Но ты все сделал как надо.
Он стер с лица Энакина грязь. И опять, подумал мальчишка. Если бы это сделала мама, он почувствовал бы себя редкостно глупо и попытался сбежать, он же не маленький, в конце-то концов!
— Ну вот, — заметил Куай-Гон. — Совсем как новый. Можно идти к нашим женщинам.
И пригладил Энакину растрепанную шевелюру. А пока они этим занимались женщины сами пришли к ним. И тут уж не удалось избежать ни объятий, ни поцелуев. На радостях часть их досталась Куай-Гону. Тот мужественно перенес женский восторг, так что Энакин тоже решил потерпеть, только изредка морщил облупленный веснушчатый нос.
— Мы обязаны тебе, Эни, — улыбнулась ему Падме, и это была самая замечательная вещь, которая случилась за сегодняшнее утро.
Мама в очередной раз чмокнула его в щеку.
— Ма-ам!
— Ты замечательный, Эни, — сказала она. — Ты вернул надежду тем, кто отчаялся. Я очень тобой горжусь.
И снова чмокнула. Энакин сморщил нос.
— Ну, ма-ам…
Тут и я решил подойти, пока его совсем не затискали как котенка.
— Поздравляю Эни, ты поверил в собственные силы, но не увлекся и победил. Возьми этот комлинк в подарок. Это лучшее, что я тут смог найти. В добавок к этому у него на счету уже лежит твоя часть от моей ставки на тебя. И запомни тут не было подачек. Ты всего добился сам. Мы все были только рядом и поддерживали тебя, чем могли.
–
Потом тихо на ухо продолжил: — Теперь вы оба полностью свободны и только вам решать как дальше жить и чем заняться. — Потом я обнял его, слегка похлопав по спине при этом подлечивая Силой и пошел собираться в путь.
Оби-Ван выскочил из корабля, едва они показались из-за бархана.
— Я беспокоился, — сконфуженно признал он, забыв поздороваться и с трудом удерживаясь от порыва кинуться учителю на шею.
Куай-Гон помог Падме спешиться. Девчонка пробормотала слова благодарности и нога за ногу побрела к кораблю. Ее здорово укачало. Навстречу ей выскочили механики, пришедшие в экстаз при виде генератора. За механиками появился Панака и еще одна служанка. Просто целая делегация. Какое-то время джедаи наблюдали за разгрузкой. Потом Куай-Гон устало водрузился в седло.
— Я отлучусь, — сказал он и добавил, заметив, как помрачнел ученик: — Скоро вернусь. Просто одно незаконченное дело.
Можно было бы соврать, что ему надо вернуть животных, но Оби-Ван смотрел на него слишком встревожено.
— Дело? — эхом откликнулся падаван.
Он хмурил брови.
— Я ненадолго…
Оби-Ван наконец успокоился и даже позволил себе улыбнуться.
— Учитель, почему я чувствую, что с нами еще кто-то полетит? — спросил он.
Куай-Гон посмотрел на механиков. Те были слишком заняты.
— Мальчик и его мать, — поправил он ученика. — Только благодаря этому мальчику мы получили запчасти. И это его кровь ты проверял вчера ночью.
Высоко в небе, незаметный в солнечном мареве, над кораблем висел робот-разведчик.
Энакин шел домой вместе с мамой, Руденом с дроидами и Ц-ЗПО и думал о том, что все-таки здорово было натянуть Себульбе нос, теперь-то он перестанет так важно раздуваться при каждой встрече, правда, задирать и дразнить едва ли станет меньше. А когда протолкавшийся сквозь толпу Куай-Гон вытащил его из болида и поднял над толпой, усадив себе на плечо, Энакин в конце концов понял, что победил. Почти. Но восторг проходил, и появлялись мысли, что теперь рыцарь сможет починить свой корабль, а значит, вскоре с Руденом улетит с Татуина. А вместе с ним улетит Падме. Она поцеловала его на прощание, а он стоял и молчал, точно дроид без вокодера, потому что больше всего на свете хотел попросить их остаться. А потом они уехали к своему кораблю, им нужно было увезти генератор, и он хотел сказать, что сам все починит, он хорошо умеет чинить, хотя это и означало, что они отправятся в путь еще раньше. Но мама сказала, что он никуда не пойдет, разве что домой, а когда тебе девять лет, с родителями не спорят, даже если ты только что выиграл гонку Боонта Ив.