Меняя лица
Шрифт:
Однажды Эмброуз подстерег ее в темноте, но сейчас это точно был не он. Он бы никогда не причинил ей боль. Руки, схватившие ее, были менее массивными, чем руки Эмброуза, да и все тело не было накачано, но, кто бы он ни был, он был гораздо крупнее Ферн и явно был настроен враждебно. Она отчаянно сопротивлялась незнакомцу, прижавшему ее лицо к тротуару.
— Где она, Ферн?
Беккер. От него разило пивом и блевотиной. От безупречности Беккера Гарта не осталось и следа — это напугало Ферн больше прочего.
— Я поехал к ее матери, но там темно и пусто. Я просидел там два дня. И дома ее нет! Я даже в свой дом попасть не могу, Ферн!
— Они уехали, Беккер, — прохрипела она, пытаясь совладать с паникой.
Беккер словно потерял рассудок после того, как столкнув Бейли в канаву, — это выдавал истеричный голос. Вряд ли Беккер знал о звонке Бейли в службу спасения, по мнению полицейских. Может, теперь, когда суматоха поутихла, он думал, что мог как ни в чем ни бывало вернуться домой?
— Где они?! — Беккер схватил Ферн за волосы и вдавил лицо в асфальт.
Ферн поморщилась, изо всех сил стараясь не закричать.
— Я не знаю, Беккер. — Ни за что на свете она не выдала бы Риту. — Они говорили, что уедут на пару дней отдохнуть. Они скоро вернутся.
Как только Риту выписали из больницы, Сара выставила свой дом на продажу, попросив риелтора сделать это анонимно. Рита была подавлена из-за смерти Бейли, и обе они боялись: исчезнувший Беккер не давал им почувствовать себя в безопасности ни дома, ни в городе. Именно поэтому они решили сжечь все мосты и исчезнуть, хотя бы временно, пока существовала угроза с его стороны.
Отец Ферн проследил за тем, чтобы большинство их вещей продали, а оставшиеся он надежно спрятал в церковной камере хранения. Пастор одолжил им две тысячи долларов, Ферн тоже поделилась сбережениями. Меньше чем через неделю они уехали. Ферн боялась за Риту, но она и не подозревала, что бояться ей нужно и за себя.
Ферн услышала щелчок, а потом почувствовала холодное лезвие у горла. Ее сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках.
— Вы с Бейли настроили ее против меня! Ты постоянно давала ей деньги, а Шин хотел забрать моего ребенка! Ты знала об этом?
Ферн зажмурилась и про себя молила Бога, чтобы все это скорее закончилось.
— Она с Эмброузом?
— Что?
— Она с Эмброузом? — закричал он.
— Нет! Эмброуз со мной! — «Совсем рядом, в пекарне. И все же слишком далеко».
— С тобой? Думаешь, ты нужна ему, Ферн? Он тебя не хочет, он хочет Риту! Всегда ее хотел. Но теперь у него вместо лица черт знает что! — брызжа слюной, прошептал ей на ухо Беккер.
Холод лезвия… Беккер поднял нож к ее щеке.
— А порежу-ка я твое личико, чтобы вы подходили друг другу. Если скажешь мне, где Рита, я порежу только одну сторону — будешь выглядеть прямо как Эмброуз.
Она почти задыхалась от ужаса.
— Скажи мне, где Рита! — Беккера бесило молчание, и он ударил Ферн.
В голове у нее зазвенело, уши заложило, и она отключилась на несколько секунд. Беккер поднялся и потащил ее за длинные волосы, призывая встать, а затем повел через дорогу, к полю, которое упиралось в темную рощицу. Ферн извивалась, плача от боли. И тогда она начала звать Эмброуза.
* * *
«Ты это чувствуешь?»
Слова прозвучали в его голове так ясно, как будто Поли стоял с ним плечом к плечу и говорил на ухо. На ухо, которым Эмброуз не слышал. Потерев протез, он отошел от миксера и выругался. Подумав, что кто-то стоит сзади, он повернулся, но в пекарне никого не было, повсюду царила тишина. Он вслушался и почувствовал: тишина была напряженной. Его охватило странное, дурное, ничем не объяснимое предчувствие.
«Ты это чувствуешь?» — спросил Поли, перед тем как смерть разлучила друзей навсегда. Эмброуз вышел к задней двери и услышал крик Ферн. Вылетев наружу, он ощутил, как пульсирует кровь в висках. Первое, что он увидел, — валяющийся неподалеку велосипед. Как велосипед Космо. Улыбчивый Космо, который хотел, чтобы его семье ничего не угрожало, а страну освободили от террористов. Космо, погибший от рук злых людей.
— Ферн! — в ужасе заревел Эмброуз.
Тотчас буквально в ста метрах от себя он увидел, что кто-то схватил Ферн и тянет за собой по полю. Эмброуз метнулся к ней, ярость закипела в его венах. Он добежал за считаные секунды, а когда Беккер заметил его, то заслонился Ферн, как щитом, и выставил нож вперед. Рука его дрожала.
— Она идет со мной, Эмброуз! — прокричал он. — И отведет меня к Рите!
Эмброуз не стал медлить, не позволив себе в очередной раз полюбоваться Ферн. Для Беккера Гарта все было кончено. Он убил Бейли Шина — оставил умирать в канаве, зная, что тот не выберется. Он терроризировал жену и мучил ребенка и теперь, словно тряпичную куклу, держал в своих лапах Ферн, прикрываясь ею от близкой расплаты.
Беккер выругался, понимая, что нож не спасет его в стычке с Эмброузом. Закричав, он оттолкнул Ферн и рванул что есть сил. Она вскрикнула, пошатнулась и ухватилась за Эмброуза, пытаясь остановить. Беккер споткнулся за пару мгновений до того, как Эмброуз бросился на него и повалил на землю. Головой Гарт ударился о землю подобно тому, как Рита — о плитку. Эмброуз дал волю кулакам, как тогда, в девятом классе, когда мерзавец решил поиздеваться над Бейли, закрыв его в мужской раздевалке.
— Эмброуз! — закричала Ферн, пытаясь оттащить его от Беккера, поймать кулаки, унять гнев.
Он схватился за длинные волосы Гарта — такие же, как когда-то были у него, потащил, а потом отшвырнул. Затем притянул к себе Ферн, едва державшуюся на ногах. Беккер рухнул на землю.
— Не дай ему уйти! Нельзя позволить ему найти Риту! — воскликнула она, цепляясь за Эмброуза.
Но Беккер и не собирался бежать. Эмброуз подхватил Ферн на руки и понес к магазину. Колесо велосипеда все еще медленно крутилось в воздухе.
Лицо и шея Ферн были в крови, на скуле — ссадины. Правый глаз опух. Аккуратно усадив ее на газон, он пообещал, что скоро вернется, схватил цепь для велосипеда и, достав телефон, набрал 911. Спокойно рассказывая диспетчеру о произошедшем, он связал Беккеру руки и ноги на случай, если тот придет в сознание до того, как приедет полиция. Он надеялся, что Гарт скоро очнется и почувствует, каково это — быть связанным по рукам и ногам в темноте, неспособным двигаться и знать: самому спастись не получится. Пусть поймет, как чувствовал себя Бейли в темной раздевалке. И в канаве, утопая в грязи.