Мера человек: Выбор
Шрифт:
Его однуха, моя трёха… Мы — равны!
Тут я улыбнулся, и демон заметно заиграл желваками.
— Сраный червь, мне тысячи лет. Ты думаешь, я не знаю, что там?
И он перевернул… пятёху.
«Нет, Марк», — Халиэль упавшим голосом скатилась куда-то мне под сердце, будто прощалась.
Ни один мускул не шелохнулся на моём лице. Эту партию я всю сыграл сам. Полностью закрылся.
Не для того я прошёл весь этот путь…
Какой шанс, что последняя карта будет нуляхой?
Никогда я так не надеялся на нуля.
Я перевернул карту.
— Вот же… червь поднёбный! — Дагон вскочил, рубанул по ограде, расколов её в щепки, разбежался, и пнул кочан каракоза.
Потом схватил свой вигвам и разорвал в сердцах кожаный полог, бросил его на грядки. Дагон рвал и метал, ругался так, что у меня уши вяли.
— Небо сраное! Бездна, полная говна!!!
А я, улыбаясь, смотрел на глаз в треугольнике. Шестырь.
Джокер может быть кем угодно.
Глава 7. Сила и мера
— Давай ещё, а?! — злые красные зрачки оказались в десяти сантиметрах.
Я едва сдержался, чтобы не захохотать, и просто улыбнулся:
— Научи меня.
Демон раскинул руки, заревел, как раненый медведь, а потом полоснул себя по груди, оставив глубокие порезы. Хлынула чёрная кровь, пошёл дымок от камней, на которые она попала.
Одна капля шлёпнулась мне на руку, прямо на защитную пластинку, и я едва не скинул её. Обычный феррит хоть и прожигался, но, к счастью, дело обошлось лишь глубокой раковиной.
— Сраный червь! Ты пришёл ко мне, в мой дом!..
Он ходил вокруг, едва не пуская пламя из глаз, когти на его ногах кололи камни в крошево, крылья нервно подрагивали.
Я так и сидел, жмурился от удовольствия, как тот же самый годовалый ребёнок. Сам. Всё сам.
«Марк, ты должен понимать, что это нереальное везение…»
Ну и пусть.
Вдруг Дагон снова подскочил, бухнулся на четвереньки передо мной, рядом клацнула его пасть. Донёсся смрад серы, пахнуло гарью и смертью…
— А хочешь демоницу? А?
У меня вытянулось лицо, а демон расхохотался:
— Не трахал демоницу, нет?! Да ты, считай, жизни не видел!
Он поднялся, показал плечо. Огромный, уродливый шрам, отдалённо напоминающий укус зверя.
— Не стал убирать, оставил. Вот, выдрала, зараза… откусила кусок, это я ей показал свою силу!
— Ты будешь меня учить.
— Выживешь с демоницей — считай, настоящий мужик! Хочешь стать демоном? Равным мне!
Он хлопнул себя по груди, показывая, кому я стану равным. Я усмехнулся. Прекрасно помню, что говорил Белиар: люди, обращённые до седьмой ступени, становятся безвольными бесами.
— Игра закончена, — твёрдо сказал я.
— Демоны могут тело менять, — и он схватил себя за достоинство, — Такой же
Жуткая картина. Демон стоял, потряхивая свои огромным детородным органом, и расписывал мне, что это единственное, ради чего вообще стоит жить.
— Не жалуюсь… — ответил я, — Как скрыть меру? Как вернуть Белиара?
— Как! — он снова упал на четвереньки передо мной, щёлкнул клыками прямо над ухом, — КАК!
Его голос грохнул, оглушая.
— Хали, плохая моя стервочка, когда же ты станешь моей?! — он схватил меня за плечо и вдруг лизнул по щеке.
«Нет!»
— Твою мать!
Это было слишком. Из-за присутствия во мне Белиара моя задница уже страдала от пинка, но домогательства до прекрасной воительницы…
Это как бы без меня!
Мой кулак влепился в скулу. Одновременно образ копья в земле под рукой, и пущенная спиралью энергия…
Челюсть демона хрустнула, и он улетел в свою грядку с каракозом. Рассыпались кочаны, взметнулись поломанные листья. Дагон упал, раскинув руки и ноги, и захохотал истеричным смехом.
— Дерьмо нулячье! Убью, сволочь! — я пытался судорожно стереть с щеки слюну.
Блин, да чтоб тебя, ну реально в ад попал.
«Никогда я не стану твоей, демон!» — Хали во мне кипела золотой яростью.
Отхохотавшись, демон поднял голову, воткнул в меня взгляд.
— Что ты хочешь, сраная частица?
— Всё. Ты расскажешь мне всё, что я спрошу.
— Да нуль с тобой, червь. За всё то время, что я здесь торчу, мне ещё так весело не было. Хотя нет, вру… — он облокотился, приподнялся, сунул в рот лист каракоза, — Помню, когда я Белиару оторвал его…
— Заткнись! — рявкнул я, — И оденься уже!
«Бедный Беляшик», — судорожно вздохнула Хали.
Я усмехнулся. Со способностью демонов к регенерации, думаю, такие потасовки тут — обычное дело.
Инфериор не зря направил меня сюда.
Подземный отшельник, которого не убивала сила нижнего мира, действительно многое рассказал.
Да хотя бы тот же Апеп. Зуб, на котором мы оказались, это был всего лишь мизерный кусочек пасти Отца. Насколько я понял, той стороны пропасти видно не просто так — она невероятно далеко.
Выход в Тенебру лежал, как выразился Дагон, «через задницу». Естественно, об этом никто не знает. Для всех Отец: огромная окаменевшая дубина, которая немногим отличается от любой другой горной породы.
И то, что через кишку Апепа можно свободно выйти в Инфериор, никому невдомёк. Правда, не каждый и сможет пройти этот путь…
Демон попытался объяснить, чтобы я понял: если этот Отец вылезет, несладко придётся всем Ордену. И Престол Ордена, и берега Вечного Океана — всё рухнет в эту пасть.