Мера один
Шрифт:
— Ты услышал мой ответ, Небо, — в который раз сказал я, не желая спорить.
— Марк, а ты услышал мой ответ.
— Ну и что, будем выяснять, кто прав? — насмешливо спросил я.
Вдруг воздух расколол оглушительный гром, землю тряхнуло. Прямо под камнем в земле пробежала трещина, и она стала расширяться. Я испуганно попятился, но тут же мое зрение улетело куда-то вверх.
С высоты птичьего полета я смотрел, как часть Вольфграда с той стороны, где холм заканчивался обрывом, сползал вниз вместе с крепостью. Стены и
И, честно сказать, в какой-то степени это меня радовало. Я скосил взгляд в сторону, туда, где улицы Вольфграда расколола пропасть, из которой отсвечивала краснота. Особняк Хильды я узнал сразу, и в этом видении он, к моему облегчению, остался цел.
— Видишь, к чему приведет твой выбор?
— Зверю зверево, — упрямо ответил я, — Это не мой, это их выбор.
И все опять вернулось так же, как и было. Я стоял посреди площади, положив ладони на камень, а вокруг стояли замершие Серые Волки. Флаги так и не двигались, а стены под ними были целехонькие, как и прежде.
Кажется, мне снова просто показали видение. На этот раз будущее этого города.
— Ты знаешь цену своего выбора, Марк, — сказал голос.
Я почувствовал, как у меня споткнулось сердце, и голова закружилась. Ноги подкосились и заныли странной слабостью. Я упал на колени, но руки с камня не убрал. Уперевшись локтями, я попытался встать:
— Нет! Это не мой выбор, — просипел я заплетающимся языком, — Ты обманул меня… Ты всех обманул…
Из меня будто тянули душу. Я чувствовал, как накатывает холод, немеют конечности, и какую-то часть меня выталкивают вверх. Я сразу попробовал вызвать чувство земли, и ухватился им за камень. Голова ответила болью, но, когда цена твоя жизнь, это все мелочи.
Сердце заходилось через раз, в голове потемнело. Я стал покашливать, пытаясь вдохнуть, но легкие не слушались. Удивительно — Небо просто решило устроить мне сердечный приступ.
Что-то тут было не так. Я злился, хватаясь за камень всем, чем можно — я скреб пальцами, срывая ногти, и пытался слиться с камнем, уперевшись в него лбом. Послышался треск, под ладонями что-то дрогнуло.
— Не сопротивляйся, Марк. Знай свою меру.
И едва он сказал это, как я понял — со мной точно разговаривает самозванец. Небо — оно не спросит и не ответит, оно просто есть.
Как есть, к примеру, природа. Налетит ураган, и некому за это отвечать. И за ласковое солнце на морском пляжу некому сказать спасибо. Природа такая, какая есть.
А этот невидимый судья явно пользуется великой силой не по назначению.
— Я тебе ответил! — процедил я сквозь зубы, — Двуличная тварь! Не тебе меня судить!
— Как ты смеешь? — в голосе появились раздраженные нотки.
Кажется, я его разозлил. Атака на мою жизнь не прекратилась, но я продолжил сопротивляться. Пока я уверен в своей правоте, я буду жить.
— Я имею право! — воскликнул
— Да пошел ты, — прошипел я, — Перед ангелом еще не кланялся!
И меня отпустило. А голос разразился смехом — вокруг сотрясались стены крепости, дрожала под ногами земля, и, казалось, хохот резонировал со всем миром.
— О, нет, — сказал вдруг голос, — Я не ангел.
И этим он окончательно выдал себя. Ну, раз не ангел, то и точно не Небо.
Весь мокрый от пота, я выпрямился, теперь уверенный на все сто процентов. Я поднял глаза на верх, посмотрел на одинокие облачка, на слепящее солнце… И заученным, так знакомым моему проповеднику движением, я приложил два пальца ко лбу.
— Видишь, Небо, что творится здесь? — крикнул я изо всех сил.
— Глупец! — со злостью ответил голос, — Сильная воля, но слабая мера. Знай свое место. Призвать суд Неба может только судья.
Я игнорировал его, пытаясь не слушать, а лишь стоял, приложив два пальца ко лбу. Но последние слова подали мне идею.
— Небо! Я призываю к твоему суду! — крикнул я, ни на что особо не надеясь.
— Как смеешь ты произносить…
И вдруг голос оборвался. Небо надо мной стало светлеть, а яркое солнце будто расти в размерах, заполняя лучами все вокруг.
— Дар судьи! Но откуда? — голос, кажется, был растерян.
А я ухмыльнулся. Откуда, откуда… А хрен его знает. Впрочем, в памяти всплыл тот подстреленный ангел, которого мы с Хали нашли в Пещере Правды.
— Джихаил, — с истеричным фальцетом прозвенел голос, — Не мог просто сдохнуть!
Все величие исчезло, таинственность пропала — теперь это был просто обозленный своей неудачей самозванец.
— Мы еще встретимся, Марк, — голос будто удалялся, становился глуше.
И вдруг я почувствовал, что его нет. Этот самодовольный собеседник, доставший меня своей двуличной логикой, просто исчез.
Зато появился взгляд. Меня рассматривал кто-то неимоверно сильный, эта мощь — она была бесконечна, как… как… Небо! Но интерес ко мне был слабым. Это будто спящий, приоткрыв ночью глаз, посмотрел на стрелки часов — сколько там еще до утра? А, еще много… Ну, значит, можно и дальше спать.
— Иди, и придешь!
Эти слова оглушили так, что я непроизвольно закрыл уши ладонями, боясь, как бы перепонки не лопнули.
И все резко закончилось. Послышался обычный гомон толпы, разговоры Серых Волков.
— Ну, что, первая мера, поздравляю, — сказал Рульф, — Кажется, Небо приняло твой ответ.
Я поднял голову. Огонек духа в выемке камня исчез.
— Погоди-ка, — старик склонился к камню, и покачал головой, — Странно, откуда трещина? Не замечал раньше.