Мера зверь
Шрифт:
Я вгляделся в карие зрачки, и меня коснулась пара искорок. Магия?
— Я что делаю?! — одной рукой я перехватил ее запястье, другой взялся прямо за лезвие, — Нет, это ты что делаешь! Какого нуля тут происходит?
В ногах уже струилась энергия земли, но мне не хватало сил — лезвие медленно, но неотвратимо, двигалось. Кицунэ словно не замечала моих усилий, продолжая ритуал. Сколько же мощи в звере седьмой ступени?
— Честь для Тени Ордена священна, — замогильным голосом сказала Лисица.
Кончик клинка
Захрипев от натуги, я дернулся, пытаясь выдернуть кинжал. Получилось на сантиметр вывести… Голова закружилась.
— Не смей мешать мне, зверь, — грозно прошептала Лисица, на ее лице промелькнуло раздражение.
И ее руки снова стали сдвигаться. Дерьмо нулячье, да сколько же в ней силы?!
Это надо было видеть. Я, несмотря на свои размеры, нависал мощной глыбой над более хрупкой девушкой, сидящей на коленях. И как дед, тянущий проклятую репку, надрывался… Еще чуть-чуть, и буду уже упираться ногами в саму Лисицу.
Глаза самоубийцы так и оставались остекленевшими… Ну, точно, магия, что-нибудь вроде той метки, про которую мне говорил лекарь Ларс в караване Дидрича. Мол, так обрезают языки поклонникам Бездны, когда те попадают в плен.
Но Лисица-то не еретик, да и попробуй зверю седьмой ступени поставить такую метку… Если только добровольно?! Долбанный кодекс чести!
— А я посмею! — прокряхтел я, — Еще как!..
Мне нужна помощь, еще больше силы… Сзади полыхал костер, про который я чуть не забыл. Вот потянулся к нему мысленно, и стихия огня охотно отозвалась — в стальную пружину земной энергии сразу же вплелось яростное пламя.
— А-а-а! — я закричал, чувствуя, как отзывается едва заживший перелом в руке.
— Это… честь! — рявкнула Кицунэ, однако ее голос чуть дрогнул.
Кинжал стал опять двигаться к груди, но на лице Лисицы все же промелькнуло напряжение. Я попытался улыбнуться напряженными губами. О, да! Все-таки ей тяжело.
— Честь, честь… — вырвался хрип из моего горла.
Мне уже не хватало опоры, и я, недолго думая, поднял ногу, и просто упер ее Лисице в грудь, прямо в мягкую титьку. И вот это действие вызвало шквал эмоций на лице девушки.
— Как смеешь?! — тяжко выдохнула Кицунэ, и свирепо покосилась на мой сапог.
Что-то явно пошло не по ее плану, и теперь наверняка на белоснежной нагрудной повязке останутся следы.
Я хищно ощерился. О, да, честь честью, но она же в первую очередь женщина. Ритуальная смерть должна быть красивой, а не вот так вот… со следами сапогов на прекрасной груди.
Ну что ж, великий седьмой хвост Кицунэ. Нельзя делать харакири рядом с такой свиньей, как я. Мой сапог чуть шаркнул в бок по земле, туда, где лежал черный уголек. Побольше грязи,
— Погоди, — прохрипел я, — Чуть поверни голову, вторую ногу упереть надо.
— Что?!
— Щеку подставь!
Ее глаза округлились, и через миг дымка магии исчезла.
Я же не шутил, и реально, используя для опоры только ее тело, стал медленно поднимать другую ногу. В ней было столько силы, что я чувствовал, будто в тренажерном зале на брусьях занимаюсь — по всем законам физики мы должны были свалиться, но Кицунэ так и продолжала сидеть на коленях.
В ее теле оставалась непреклонная воля, вот только в лице что-то изменилось…
— Да как?! Да ты!.. — ее голос сорвался, когда она смотрела на плывущую к ее лицу подошву, — Свинья!
А меня было уже не остановить.
— Да ну чё, ладно тебе, он чистый. По малой нужде вчера сходил… и там… ну… ты не думай, я травой сапоги протер, — с оправданием сказал я, — Да там пара капель были-то, честно…
Упереть стопу ей в щеку я не успел. С диким криком эта фурия вскочила, и я улетел в сторону, словно от взрыва гранаты.
Правда, мне пришлось сразу вскочить, потому что Кицунэ отбросила кинжал и схватила ножны, лежащие под ногами.
— Я спасла тебе жизнь, чтоб ты опозорил меня?
И рыжая молния метнулась в мою сторону. Я только успел подумать, как взметнувшееся пламя костра идет к ее цвету волос…
— Вот же на хрен, — вырвалось у меня, когда чудом мои руки успели перехватить ее.
Но Кицунэ хватило движения одних запястий, клинок едва не порезал мне руки, и чуть не воткнулся в меня. Я перекатом ушел назад, но почуял, что кожу мне все-таки надрезали.
— Скорпионы, Волки, помогайте! — крикнул я, глядя на медленно приближающуюся Лисицу.
Позади нее полыхал возмущенный нашими полетами костер, и глаза Кицунэ горели на таком фоне адским огнем.
— Честь воина… — начала было она.
— Фолки бы сюда, — неожиданно ляпнул я.
— Что? — она растерянно глянула на меня.
— Отлично выглядишь, он бы заценил.
Прозвучало у меня это фальшиво, чуть ли не с издевкой. Ну, сватать меня никто не учил, но нужного эффекта эти слова достигли.
Ах ты, проказник Фолки, чем же ты зацепил-то сердце девчушки? Правда, я старался не думать, сколько этой девчушке лет.
— Да ты, — возмутилась она, но уже без видимой ярости, — Урод!
Она непроизвольно попыталась стряхнуть черные следы сапога с белой нагрудной повязки. С ума сойти, и это та же самая Кицунэ, которая пару дней назад крошила зверей пачками, и на нее кровь ведрами лилась.
Моя пятка наткнулась на посох, с которым я занимался вечером. Я поднял его, и выставил перед собой. Больше для уверенности, потому что знал, что это не остановит эту Лисицу.
Но паузу в перепалке надо было использовать.