Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти
Шрифт:
– Пока нет! Рановато, сами понимаете!
– Я понимаю, только вот наш гость едва ли разделит мою толерантность!
– Сейчас главное, чтобы у нас между делом не «протекло», – чуть повернувшись в сторону стола на офисном кресле, добавил Романов.
– Это вообще не обсуждается! Нужно найти нашему гостю жильё для «легенды» и местного куратора, которому можно доверять. Иди работай, Андрей!
– Будет выполнено, – коротко произнёс Призрак и, встав с офисного кресла, направился к выходу из кабинета…
Рим. Посольство Российской Федерации.
Грибов
Алекс сел за рабочий стол на офисное кресло, поставив кружку на столешницу рядом с ноутбуком. Наброски по вербовке Джан-Луиджи Спинацоллы попахивали ахинеей, поскольку, у дипломата из МИДа не было весомых причин предлагать свои услуги в роли агента.
Грибов разложил на столе фотографии, сделанные группой наружного наблюдения, и внимательно стал просматривать их. Он составлял и анализировал в своей голове модель поведения дипломата, но Алексея настораживало спокойствие Спинацоллы. Человек, собирающийся предать свою страну не бывает настолько спокойным и уверенным в себе, а редкие попытки обставить «наружку» выглядели совсем неубедительно. Фотографии были этому лишним подтверждением.
Алекс сделал два небольших глотков горячего кофе и запустил на ноутбуке смонтированные, короткие видеозаписи, сделанные на скрытые камеры высокого разрешения. Грибов внимательно просмотрел видеофайл, обозначив в уме для себя пару интересных аспектов, показавшихся ему странными и нецелесообразными.
Алексей потёр воспалённые глаза и опустил на несколько секунд голову вниз, дав тем самым отдохнуть мозгам. Тишина кабинета окутала его, словно, невидимый туман, где жили воспоминания и ошибки, коих было предостаточно за прошедшие годы. Так, в общем-то, бывает у каждого человека, но отнюдь не каждый принимает решения, от которых зависит жизнь других людей.
Грибов сделал пару глотков кофе и встал из-за рабочего стола. Он отошёл в сторону на пару шагов и поднял голову вверх. Его взгляд замер на потолочной металлической отделке, будто, на ней были написаны ответы на все интересующие Алексея вопросы. Мыслительный процесс – это глубоко интимная деталь, имеющая у каждого индивидуума характерные признаки и выражения в виде мимики или жестов.
Алекс опустил голову и снова подошёл к столу и, чуть наклонившись, вернул всё своё внимание на фотографии. Очередная попытка внимательно рассмотреть какой-либо положительный момент, споткнулась о камень, подобно зазевавшемуся путнику, бредущему по грунтовой дороге через поле, где высокая трава не даёт увидеть, что происходит у входа в сосновый лес.
Стук в дверь оторвал Алексея от размышлений, заставив переключить своё внимание на дверной проём.
– Чао, мой капитан! – войдя в кабинет, произнёс Хабаров и улыбнулся.
– Петрович! Какими судьбами? – улыбнувшись в ответ, спросил Грибов.
– Судьбы не для того, чтобы ими разбрасываться, – подмигнув, начал Хабаров. – Какие у тебя мысли по Спинацолле? – подойдя к столу и опустив взгляд на фотографии на столе, спросил Николай Петрович.
– Исключительно крамольные, – сев на офисное кресло, ответил Алекс и взял со стола кружку с недопитым кофе.
– Вижу оптимизм в тебе бьёт ключом! Я уже двое суток анализирую эти материалы, и могу сказать, что всё-таки вижу перспективу в этой вербовке. Нам давно нужен дипломат из МИДа, а тут такой подарок, можно сказать!
– За такой «подарок» в случае провала, можно будет оказаться где-нибудь в Антарктике в обществе пингвинов, бегающих возле сторожки, продуваемой семи ветрами. Ну, а из обязанностей: будет лишь отбитие «ключом» радиостанции донесений о состоянии пингвиньего пуха! – критично выразил своё мнение Грибов, держа в руках кружку с кофе.
– Смешно, – вытащив из бокового кармана пиджака пластиковую баночку с мятной жвачкой и не оценив шутку, растянуто произнёс Хабаров. Он положил в рот две подушечки жевательной резинки и принялся их разжёвывать. – Хочешь на текучку спрыгнуть и легко отделаться?! Нет уж! – помотав указательным пальцем правой руки, добавил Николай Петрович. – Соловьёв ждёт от тебя соображений по Спинацолле… Вот и выполняй приказ! Раз уж решили задействовать в этом деле и тебя.
– Да, без проблем! – допив кофе, уверенно и твёрдо произнёс Алекс.
– Вот и замечательно! А главное, не стоит портить своими скептическими умозаключениями перспективную разработку, – дополнил Хабаров и покинул кабинет Алексея.
– Козёл драный! – выругался в полголоса Грибов и поставил кружку на рабочий стол…
Рим.
Говард кружил на внедорожнике по улицам неподалёку от дворца, на территорию которого заехал «Девятый» на чёрном «Ауди», в поисках удачной точки для наблюдения. Подобные искания всегда не так просты, как может показаться на первый взгляд. Льюис хорошо понимал, что искушённые специалисты по безопасности такую точку, конечно же, нашли, оставив там парочку замаскированных «сюрпризов» для искателей приключений на свою задницу. Однако, подобное положение дел не могло испугать Говарда! Для него навсегда оставалось неизменное правило, подобное собственному девизу: «Чем сложнее, тем интереснее»!
Льюис припарковал свой «Фольксваген» у тротуара и заглушил двигатель. Рядом, чуть впереди располагался известный в Риме отель с потрясающими видами. Говард называл его в шутку: «Потерянный океан». Дело было не только в огромном бассейне на крыше, но и в самом болезненном поражении за всю карьеру в САС. Именно после него, Льюис до конца осознал, что не каждый бой можно выиграть и не каждую войну проиграть. Правило «обратной замены» здесь так же действовало, напоминая, что человек лишь крохотная фигура, переставляемая невидимым дирижёром.
Вечер полноценно вступил в свои права, добавив солнечному свету лёгкий багряный румянец. Стремительность времени иногда обескураживала Говарда, но не вызывало испуг, как у большинства людей. Боятся старости – глупо! Это неизбежный процесс, как физиологический, так и духовный, напоминавший, что человек лишь незваный гость на этой земле.
Льюис вытащил из пластиковой кобуры на ремне пистолет и положил под сидение. С запасными магазинами он поступил аналогично. «Зазвенеть» в рамке металлоискателя при входе, явно было не в его планах. Говард снял с себя ветровку, чувствуя, что окончательно запарился, несмотря, на то, что она была тонкой и лёгкой. Основная проблема в нарушение теплообмена заключалась в бронежилете из тысячной кордуры и титановыми плитами внутри.