Мерцание золотых огней
Шрифт:
– Отлично ты выглядишь, отлично, - улыбнулся он.
– А если кофейку мне сделаешь, так я вообще не знаю, смогу ли когда-ни будь расплатиться с тобой, Надюша.
– Никогда не знаешь, чего от вас ждать, Вадим Павлович. Но теперь я точно знаю - без повязки вам больше идет. А розочки я могу взять?
– У тебя есть причина отказываться от цветов, которые да рит босс?
– Теперь нету...
– Тогда - о чем речь?
Он засмеялся, глядя, как уходит из кабинета повеселевшая Надюша. Одним врагом стало меньше. Да и самому легче дышать. Конечно,
– А где твоя перевязанная голова?
– спросил Чернов, когда в его кабинет вошел Лаврентьев.
– И вообще, ты почему не выполня ешь рекомендации уважаемого Павла Сергеевича? Он мне сказал: дней десять Вадим должен посидеть дома.
Лаврентьев плюхнулся в кресло напротив стола генерального директора.
– Я тебе честно признаюсь, Мишка, сбежал из дома. Люда по чему-то решила поселиться у меня. Кормит в строго определенные часы, следит, чтобы я не переутомлялся. Просто кошмар какой-то. Я ей вчера целый день просил, чтобы оставила меня в покое. Не хочет. А выгнать её - сил нет. И без того в последнее время сплошные проблемы с женщинами. Пришлось ехать на службу.
– Да, с женщинами у тебя что-то не то...
– С Надюшей мы помирились, одна проблема снята.
– Осталось вернуть бандитку и выгнать Люду, - усмехнулся Чернов. Что раньше собираешься сделать?
– Еще не решил. Как вчерашняя презентация, расскажи.
– Нормально. Я тут посмотрел на тебя, и тоже решил создать себе проблему. Похоже получилось...
– Чернов задумчиво посмотрел на золотисто-белый подвесной потолок.
– Ты выступил, все нормально? С американцами говорил нас чет перспектив сборки новой модели у нас?
– Говорил, не возражают. Качеством нашей сборки вполне до вольны. С одной девушкой познакомился, Аленой зовут. Красивая девчонка.
– Погоди-ка! Это и есть твоя новая проблема?
– догадался Лаврентьев.
– Не боишься, что получится, как со мной?
– По голове стукнут? Я же не ты, с бандитками не знаюсь. Она рафинированная интеллигентка. В Оксфорде училась. Ты хоть знаешь, где этот Оксфорд находится?
– В Англии.
– И все? Я, между прочим, знаю то же. А она там училась, представляешь? Искусствовед. Знаток импрессионизма. И при всем при том обалденно красивая девчонка. Просто - фантастика!
– Весна скоро, - заметил Лаврентьев.
– И вот результат - не у одного меня крыша поехала.
– Если б увидел Алену - твоя крыша не поехала бы, а свали лась вниз. Я с ней познакомился, оказалось - нормальная девчон ка. Почти без комплексов. Приехала из Лондона, а друзья-подруж ки разлетелись, скучает. Со мной тоже такое было, когда дем бильнулся. Я пригласил её сегодня вечером заглянуть ко мне, по говорить о живописи. Говорит: с удовольствием. Что значит - воспитание, культура! Сегодня позвоню ей, а потом...
– Чернов с вожделением крякнул, стукнул кулаком по столешнице.
– Ты собираешься анонизмом заниматься, глядя на нее, или деньги предложишь?
– язвительно поинтересовался Лаврентьев.
– Она искусствовед, Вадик! Человек культуры. Она... не ка кая-то продавщица или бандитка. Я хотел её увезти к себе прямо с презентации, не получилось. Потанцевали, обнял её, прижал к себе - не возражает. Просто фантастика! Говорю: поехали ко мне? А она: ты же видишь, я с мамой, сегодня не получится. И - спо койно так говорит об этом! Все просто и естественно.
– А мама как отнеслась к тебе?
– Вот это самый сложный вопрос. Ты лучше спроси: а кто её мама?
– А кто её мама?
– Раиса Федоровна Омельченко!
Вадим присвистнул от удивления.
– Ты не шутишь?
– Какие там шутки! Никто не знал, что у неё есть дочь, учится в Оксфорде. Мужики обалдели, когда они явились. Оказыва ется, Бетти пригласил и Раису по старой дружбе. А она взяла с собой дочь.
– Да-а-а...
– протянул Лаврентьев, покачал головой и нег ромко сказал.
– А тебе не кажется это странным, Мишка? У Раисы неожиданно появляется дочь и бросается тебе на шею? К чему бы это, а?
– Она не бросалась мне на шею. Мы просто потанцевали и до говорились, что я сегодня позвоню ей. Я вот сижу и думаю: сей час позвонить, или ближе к вечеру?
– А больше ни о чем не думаешь?
– с досадой спросил Лав рентьев. Смотри, попадешь в дурацкую историю, не только сам пострадаешь, но и дело загубишь. С Раисой шутки плохи.
– А что она может сделать нам? Подговорит Алену, чтобы ог рабила мою квартиру?
– Чернов усмехнулся.
– Зачем? И потом, это же не какая-то бандитка, живущая непонятно где, непонятно с кем, и непонятно для чего! Она - дочь Раисы Омельченко. Это, я думаю, сегодня самая интересная светская новость в Москве. У Алены серьги с бриллиантами знаешь, сколько стоят?
Лаврентьев посмотрел в горящие глаза друга и понял, что разубедить, или, хотя бы насторожить его вряд ли удастся. Да и зачем? Если он сам, Лаврентьев, никак не может забыть странную девчонку, почему бы Мишке ни приударить за светской дамой с бриллиантами в ушах? За искусствоведом из Оксфорда, кто бы ни была её мать? По крайней мере, искусствовед и телефон правиль ный даст, и адрес... И с подозрительными типами, вроде Колготи на, она уж точно не знакома.
– Ну, если бриллианты в ушах, тогда что ж...
– он вяло мах нул рукой.
– Как-нибудь познакомишь меня с этой штучкой Оксфорд ской. Ты, главное, лишнего при ней не болтай.
– Меня другое волнует, - с опаской сказал Чернов.
– А если Раиса наговорит ей гадостей про меня, запретит встречаться со мной?
– Ты вначале познакомься поближе с этой Аленой, может и сам не захочешь с ней встречаться, - усмехнулся Лаврентьев, под нимаясь с кресла.
От хорошего настроения и следа не осталось. Какие-то Але ны, Надюши, Люды! Он должен думать, что они хотят... К черту! Пластмассовые цветы... Искусственные чувства... лживые слова... А та, которая живая, красная розочка по имени Юля - досталась милицейскому лейтенанту...