Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера)
Шрифт:
Робертсон Эй посмотрел на неё с обидой и укором, и в любой другой день ей стало бы очень стыдно, но сегодня она ничуть не смутилась.
— Сказать такую вещь! — грустно промолвил он. — А ещё старшая! Вот уж никак не ожидал! Никак!
И ещё раз печально посмотрев на неё, он поплёлся в кухню.
«Он, наверно, меня никогда не простит» — подумала Джейн. Но вселившееся в неё злобное создание ответило: «А мне-то что! Пусть не прощает!»
Она вздёрнула голову и медленно пошла обратно в детскую, по дороге вытирая свои липкие руки о чистые, только
Мэри Поппинс смахивала метёлкой из перьев пыль с мебели.
— На похороны или с похорон? — спросила она, когда Джейн появилась.
Джейн только мрачно на неё посмотрела и ничего не ответила.
— Знаю я кого-то, кто ищет неприятностей. А тот, кто ищет, всегда найдёт, — предостерегающе сказала Мэри Поппинс.
— Ну и ладно!
— С «ну и ладно» вышло неладно! Говорят, его повесили! — поддразнила Мэри Поппинс, отложив метёлку. — А теперь, — она строго посмотрела на Джейн, — я собираюсь пойти поесть. А ты присмотри за Близнецами и, если я услышу Хоть Одно Слово…
Она не закончила фразу, но зато громко, угрожающе фыркнула, выходя из комнаты.
Джон и Барби подбежали к Джейн и схватили её за руки. Но она высвободилась и сердито оттолкнула малышей.
— Почему я не единственный ребёнок! — сказала она с горечью.
— А ты убеги из дому! — предложил Майкл. — Может, тебя кто-нибудь усыновит!
Джейн удивлённо обернулась. Предложение Майкла её огорошило.
— Ты будешь скучать без меня!
— Не буду! — успокоил её Майкл. — Раз ты собираешься всегда злиться! И зато я тогда возьму твои краски!
— Нет, не возьмёшь! — сказала она. — Я их с собой заберу!
И, просто чтобы показать ему, кто хозяин красок, она достала кисточки и разложила на полу альбом для рисования.
— Нарисуй часы, — дружески посоветовал Майкл.
— Нет!
— Ну, тогда Королевское Фарфоровое Блюдо!
Джейн взглянула.
Три мальчика по-прежнему бежали по круглому зелёному лугу. Конечно, в любой другой день она с удовольствием стала бы их рисовать, но сегодня ей хотелось всё делать назло.
— Не буду! Я сама знаю, что мне рисовать!
И она начала рисовать свой портрет: как она, одна-одинёшенька, сидит на яйцах…
Майкл, Джон и Барби заглядывали ей через плечо.
Вскоре Джейн так увлеклась рисованием, что почти забыла о своём плохом настроении.
Майкл наклонился к рисунку.
— А тут надо нарисовать курицу — вот тут!
Показывая где, он нечаянно толкнул Джона. Тот немедленно повалился и ногой перевернул стакан с водой. Окрашенная акварелью вода залила всю картину.
Вскрикнув, Джейн вскочила.
— Ах ты медведь! Ты всё испортил! Вот тебе!
Она с такой яростью толкнула Майкла, что он тоже полетел — как раз на Джона. Близнецы завопили от боли и страха, а громче всех кричал Майкл:
— Ой, ты мне голову сломала! Ой-ой-ой! Голова разбилась!
— Ну и пусть! Так тебе и надо! Так и надо! — кричала Джейн. — Сам приставал и испортил мою
Дверь распахнулась.
Мэри Поппинс суровым взглядом озирала поле сражения.
— Что я тебе сказала? — спросила она Джейн ужасающе спокойным голосом. — Я сказала: если я услышу Хоть Одно Слово — и вот что я вижу! Ни о каких гостях не может быть и речи! Шагу не ступишь из комнаты — или назови меня китайцем!
— Ну и пожалуйста!
Джейн сложила руки за спиной и отошла с беззаботным видом.
Ей было ни капельки не жалко.
— Очень хорошо.
Мэри Поппинс говорила сладким голоском, но было в нём что-то очень страшное.
Джейн молча наблюдала, как она одевает ребят.
Когда все принарядились, Мэри Поппинс достала из картонки свою лучшую шляпку и надела её чуть-чуть набекрень. На шею она повесила золотую цепочку с медальоном и небрежно повязала шарф в красно-белую клетку, который ей подарила миссис Бэнкс. На одном его конце была, белая метка с большими буквами М. П., и Мэри Поппинс, убирая её под воротник, удовлетворённо улыбнулась своему отражению в зеркале.
Потом она достала из шкафа зонтик с ручкой в виде головы попугая, взяла его под мышку и заторопила ребят.
— Теперь у тебя будет время подумать! — обернулась она на прощание и, громко фыркнув, закрыла за собой дверь.
Джейн долго сидела, глядя в одну точку. Она пыталась думать про свои семь яиц, но, как ни странно, они её почему-то перестали занимать.
Интересно, что они сейчас делают в гостях у мисс Ларк? Наверное, играют с собаками, и мисс Ларк рассказывает им, какая у Эдуарда замечательная родословная, а Варфоломей — наполовину эрдель, наполовину легавая, и обе половины худшие… А потом всем, даже собакам, дадут к чаю Шоколадное Печенье и Ореховый Торт…
— Ой-ой-ой!
Мысль о том, что она лишилась всего этого, да ещё по своей вине, болезненно уколола Джейн, и она разозлилась ещё больше.
Тик-так! Тик-так! — громко сказали Часы.
— Да тише вы! — яростно крикнула Джейн и изо всех сил швырнула в них коробкой с акварелью. Коробка ударилась о стекло и, отскочив, налетела на Королевское Фарфоровое Блюдо.
Дзззиннь! Тррррах! Блюдо перевернулось и упало. Батюшки! Что она натворила! Джейн зажмурилась.
— Послушайте, мне больно! — пожаловался чей-то звонкий голосок.
Она не смела открыть глаза.
— Джейн! — снова прозвучал голос. — Вы мне коленку разбили.
Джейн быстро повернула голову. В комнате никого не было.
Она подбежала к двери и открыла её.
Тоже никого.
Тут кто-то рассмеялся.
— Куда вы смотрите, глупышка! Посмотрите сюда! Выше!
Джейн взглянула на каминную полку.
Возле часов лежало опрокинутое фарфоровое Блюдо. Оно треснуло как раз посредине, и, к своему удивлению, Джейн обнаружила, что один из нарисованных мальчиков бросил вожжи и стоял, согнувшись и держась обеими руками за колено. Остальные двое смотрели на него с состраданием.