Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера)
Шрифт:
И, сам того не замечая, он уже трясся от смеха. Он фыркал и задыхался, вспоминая зонтик тётушки Эмили.
— Ничего не выйдет, — сказал он наконец, высморкавшись. — Я сдаюсь. И, кажется, моим юным друзьям тоже не удастся упасть духом. Мэри, может быть, ты что-нибудь сделаешь? Мы все очень хотим чаю!
До сего дня Джейн и Майкл не узнали, что и как сделала Мэри Поппинс. Но в одном они совершенно уверены: едва только дядя Альберт обратился к Мэри, стол покачнулся, потом он накренился, так что чашки и блюдца забренчали, а печенье съехало с блюда
— Умница! — сказал дядя Альберт, с гордостью улыбаясь Мэри. — Я знал, что ты что-нибудь придумаешь! Ну, может быть, теперь ты займёшь место хозяйки и будешь разливать чай, Мэри? А гости пусть сядут поближе ко мне!
И вот наконец они все устроились в воздухе за аппетитно накрытым столом.
Мистер Паррик удовлетворённо улыбнулся.
— Принято, кажется, начинать с бутербродов, — сказал он Джейн и Майклу. — Но, поскольку сегодня мой день рождения, мы начнём не по правилам, и, по-моему, это будет правильно: мы начнём с торта!
И он отрезал каждому по большому куску. Некоторое время все молчали.
— Ещё чаю? — спросил хозяин у Джейн.
Но, прежде чем она успела ответить, кто-то забарабанил в дверь.
— Войдите! — отозвался мистер Паррик.
Дверь отворилась, и появилась мисс Персиммон с кувшином горячей воды на подносе.
— Я подумала, мистер Паррик, — начала она, обводя комнату взглядом, — я подумала, что, может быть, вам понадобится ещё кипяток. О боже, я ни в жизнь… Ни в жизнь… — залепетала она, увидев, как вся компания мирно распивает чай в воздухе. — Ни в жизнь я ничего подобного не видела! Мистер Паррик, извините, я всегда знала, что вы немного странный! Но я всегда закрывала на это глаза, раз вы аккуратно платили за квартиру. Но такое поведение — нить чай с гостями в воздухе, — мистер Паррик, я поражена вашим поступком, сэр! Это так неприлично, и для джентльмена в вашем возрасте, я никогда, никогда…
— Ну, а вдруг, мисс Персиммон? — спросил Майкл.
— Что — вдруг? — высокомерно спросила мисс Персиммон.
— Вдруг и вы проглотите смешинку, как мы? — объяснил Майкл.
Мисс Персиммон гордо вздёрнула голову.
— Надеюсь, молодой человек, — возразила она, — я ещё не забыла, что такое самоуважение! Нет, сэр, я не стану болтаться в воздухе, как воздушный шар на верёвочке! Я предпочитаю стоять на собственных ногах, или я уже не Эми Персиммон… о боже мой, господи, МАМА! Что же это? Я не могу идти, я… я… Помогите, помогите!
Увы, ноги мисс Персиммон, совершенно против её воли, оторвались от пола, и она заковыляла по воздуху, переваливаясь с боку на бок, словно очень тоненький бочонок, с трудом балансируя своим подносом. Когда наконец она прибыла к столу и поставила на него кувшин с кипятком, бедняжка чуть не плакала.
— Благодарю вас, — сказала Мэри Поппинс спокойно и очень вежливо.
И мисс Персиммон повернулась и, пошатываясь, побрела по воздуху вниз, не переставая бормотать:
— Какой позор! Это я, такая воспитанная, степенная женщина! Надо пойти к доктору!
Едва коснувшись пола, она, ломая руки, опрометью кинулась бежать из комнаты и даже ни разу не оглянулась.
— Какой позор! — услышали они её стон, когда дверь за ней захлопнулась.
— Значит, теперь она не Эми Персиммон, раз она не устояла на своих ногах! — шепнула Джейн Майклу.
Мистер Паррик смотрел на Мэри Поппинс странным взглядом: наполовину укоризненно, наполовину одобрительно.
— Мэри, Мэри, ну зачем ты? Честное слово, напрасно! Бедняжка этого не переживёт! Но господи, до чего же потешный был у неё вид, когда она ковыляла по воздуху! Боже милостивый!
И все трое — старый джентльмен, а с ним Джейн и Майкл — снова покатились со смеху. Они хватались за бока и задыхались от хохота при мысли о том, как потешно выглядела мисс Персиммон.
— Ой, батюшки! — кричал Майкл. — Не смешите меня больше! Я не выдержу! Я лопну!
— Ой, ой, ой! — заливалась Джейн, хватаясь за сердце.
— О господи боже ты мой милостивый! — стонал мистер Паррик, вытирая слёзы полой пиджака, потому что он был не в состоянии найти свой носовой платок.
— Пора идти домой.
Голос Мэри Поппинс, словно трубный глас, заглушил общий хохот.
И в ту же секунду Джейн, и Майкл, и мистер Паррик внезапно спустились с небес на землю. Проще говоря, они шлёпнулись на пол — все трое. Да, мысль о том, что пора идти домой, — это была первая грустная мысль за весь день, и, как только она появилась, смешинка пропала…
Джейн и Майкл вздохнули, глядя, как Мэри Поппинс медленно спускается по воздуху с пальто и шляпой Джейн в руках.
Мистер Паррик тоже вздохнул. Это был тяжёлый, долгий, грустный вздох.
— Как жалко! — сказал он печально. — Ужасно жалко, что вы должны идти домой. Я никогда ещё так не веселился, а вы?
— Никогда! — уныло ответил Майкл. Ему было очень странно и грустно стоять опять на земле и не чувствовать внутри себя Волшебной Смешинки.
— Никогда-никогда! — как эхо, повторила Джейн, встав на цыпочки, чтобы поцеловать сморщенную, как печёное яблоко, щёку мистера Паррика. — Никогда-никогда-никогда!
Они ехали домой в автобусе. Мэри Поппинс сидела посредине, ребята по бокам, оба очень тихие и задумчивые — они вспоминали этот чудесный день. Майкл спросил сонным голосом:
— А часто ваш дядя так?
— Что значит «так»? — сердито переспросила Мэри Поппинс.
— Ну, часто он летает по воздуху? — пояснил Майкл.
— Летает? — Мэри Поппинс повысила голос. — Летает? Будь любезен, объясни, что ты хочешь этим сказать?
Джейн попыталась помочь:
— Майкл хочет сказать: часто ваш дядя глотает смешинки и кувыркается под потолком, когда веселящий газ…
— Кувыркается? Что это тебе пришло в голову! Кувыркается под потолком? Мне просто стыдно за тебя!