Мэри Сью
Шрифт:
Мэй и Дориан, как обычно концерт начинали, их роли в фильме были главными. Мэй блестяще справилась со своей партией и уступила место на сцене другим актерам. Стоя за кулисами, она всматривалась в зрительный зал. Отсюда, сбоку он был виден гораздо лучше, не слепили софиты. Мэй нашла ряды с солдатами и стала искать среди них Терри. Это было глупо, и она очень боялась, что он окажется там, но в то же время страстно этого желала. Концерт проходил отлично: актеры выкладывались по полной, зрители каждую песню встречали радостным криком и овациями.
— Ваш выход сразу после антракта, — подсказали Мэй, и девушка пошла переодеваться для второго, дополнительного отделения.
"Ты моя любовь" была встречена зрителями с тем же восторгом, что и предыдущие песни, Мэй и Дор были любимцами публики и пели оба просто замечательно, потом Дориан выступал один, а после него опять была очередь Мэй.
Мэй вышла на сцену, невероятно красивая, в черном платье с вырезом почти до талии, перехваченном лишь парой тоненьких ремешков, чтобы уж совсем не расползалось и не оголяло груди. Она улыбнулась и кивнула, давая команду включать музыку, и практически сразу заиграла Колыбельная. В этой песне проигрыш был совсем крошечным, всего пару нот и надо было начинать петь, но девушка так растерялась, что не запела. В зале было тихо.
— Пой, — прошипел из-за кулис Дориан.
Музыка заиграла снова и Мэй запела. Она не сразу смогла справиться с голосом, потому что очень старалась петь не так как она пела эту песню в Кувере. Пару раз голос дрогнул, но все же Мэй продолжала. Ей очень хорошо был виден зрительный зал, потому что освещали ее с боков сцены и сверху. Во время второго куплета, из рядов, занимаемых военными, встал человек в котором девушка без труда узнала Терри. Мужчину почти сразу дернули за руку, заставив сесть, но в том что это был он, Мэй не сомневалась. Едва смолкла музыка, девушка убежала за кулисы и почти упала в руки Ти, ее трясло.
— Мэй, Маринеллочка, ты что? — испугался мужчина. — Все хорошо, ты молодец. Немного растерлась, но потом отлично спела. Быстро, принесите воды и успокоительного, — крикнул он помощникам.
— Не то… не та…я же… Мэй задыхалась.
— Вот вода, — подскочил один из организаторов концерта.
— К черту воду, — завизжала Мэй, грохнув стаканом об стену. — Какого дьявола мне поставили Колыбельную? Я же сказала что ее нельзя, я же выбрала другую песню.
— Именно, — поддакнул Дор.
— Вы даже не понимаете что в наделали, вы меня погубили, вы все погубили, год жизни, столько страхов, столько надежд, вы…. Идиоты, ненавижу, — у Мэй началась истерика. Она рыдала, билась в руках Ти и никак не могла остановиться.
— Тихо детка, — за кулисами непонятно откуда появился Пол. Он вырвал девушку из рук режиссера и хорошенько тряхнул ее. — Это я. Тихо. Успокаивайся.
— А вы вообще кто? Как вы попали за кулисы? — удивился Ти.
— Я ее друг, близкий друг. У Мэй истерика, ей нужно на воздух, — Пол подхватил рыдающую девушку на руки и стремительно ушел.
— Я погибла, — рыдала Мэй уже у него в машине. — Я все погубила. Зачем они поставили эту песню? Зачем я ее стала петь? Надо было молчать, я все разрушила. Все что создавала с таким трудом. К чему теперь все? Почему я не умерла раньше? — Мэй задыхалась от слез. Пол довольно резко притормозил около небольшой аптеки, мимо которой проезжал и потащил Мэй туда.
— У нее истерика, мне надо какое-нибудь сильное успокоительное, — бросил он аптекарю.
— Но это же… Это же Лора, — ахнул мужчина.
— Успокоительное, — почти с угрозой повторил Пол. — Быстрее.
— У нас есть вот и вот, — аптекарь выкладывал на прилавок препараты, а еще вот, но это…., договорить он не успел, Пол забрал у него коробочку, вскрыл ее и всадил находящийся внутри шприц с лекарством девушке в плечо.
— Только по разрешению врача, — растерянно закончил аптекарь.
— Я сам врач, — как можно милее улыбнулся Пол. — Можно теперь водички? Мисс Феерии надо попить.
— Да, конечно, — аптекарь протянул бутылку с водой. Я большой поклонник мисс Феерии, — сообщил он, пока Пол почти силой вливал в Мэй воду. — Ее Лора просто гениальна. А можно мне автограф?
— Боюсь, что сегодня не получится, — Пол поставил еще не до конца успокоившуюся, но уже не рыдающую Мэй на ноги. — Как-нибудь в другой раз. Сколько я должен? Прекрасно, — он провел рукой по датчику кассы. — Спасибо за помощь.
Мэй еще дышала с трудом и периодически всхлипывала, но ей становилось лучше.
— Я все погубила, сама, — шептала она. — Они придут за мной и теперь убьют наверняка. Зачем я спела? Зачем я вообще сниматься решила? Почему не уехала, как собиралась?
Пол не вмешивался до тех пор пока девушка не перестала всхлипывать.
— Объясни мне, что произошло, — тихо попросил он, не отрываясь от дороги. — Что было не так в этой песне?
— Мне нельзя было ее петь, — прошептала Мэй и снова заплакала.
— Я не смогу тебе ничем помочь, если ты не перестанешь рыдать. Возьми себя в руки, и объясни, что произошло.
— Я пела эту колыбельную в Кувере, — пояснила Мэй. Лекарство начинало действовать и вместе с успокоением наваливались апатия и безразличие. — На празднике. Там были солдаты.
— Не вижу взаимосвязи.
— Солдаты были из Тауэра, — прошептала Мэй. — Они помогали. А потом был концерт и я пела.
— Так, это понятно.
— Тут в зале тоже были солдаты.
— С чего ты взяла что это те же военные? Их там было несколько сотен.
— Именно, — кивнула девушка. — И там был Терри. Я его видела, и он меня узнал. По голосу узнал. Я все погубила. Тебе надо спрятаться Пол. Если они опять применят СП, я не смогу не рассказать о том кто помогал мне.
— Ты ничего о нас не знаешь, — спокойно ответил Пол и остановил машину у какого-то дома. — Пошли.