Мэрилин Монро. Жизнь в мире мужчин
Шрифт:
Глава 7
Боб Слэтцер и Томми Зан. Любовь на калифорнийском побережье
Нас уверяют, что Норма Джин Дахерти, ставшая Мэрилин Монро, заполучив контракт, связывающий ее с «Фокс», чувствовала себя опьяненной счастьем, и что крупные кинокомпании заключали десятки аналогичных контрактов, не придавая им ни малейшего значения.
«Но для той, которая мечтает стать кинозвездой, с этим контрактом начинается убийственный процесс обесценивания. Заключившая его кинокомпания ждет, пока «звездочка» померкнет
Исполненная надежд на красивую сказку и свою блистательную роль в ней, безвестная статистка со звучным именем Мэрилин Монро занималась каждый день, мучая себя пантомимой, танцами, гимнастическими упражнениями и диетами. Впрочем, с диетами особых проблем не было, ведь чаще всего девушка была на мели.
Кому в тот момент эта девушка рисовала сердечко?
После подписания контракта с «Фокс» прошел год, казалось, что юная «звездочка» Мэрилин забыта, ей не звонят, не приглашают сниматься. По утрам вместо любовных посланий и приглашений на обед со знатными персонами она находила в своем почтовом ящике лишь счета да рекламные проспекты…
В этот же знаменательный 1946 год произошло еще одно важное для нее событие. 1 июня 1946-го Норме Джин исполнилось двадцать, и она проводила свой день рождения в комнате, которую снимала в Лас-Вегасе, – это было нужно для ускорения развода с Джимом Дахерти. А через пару месяцев сюда же, в эту маленькую комнатушку, придет Джим, чтобы передать недавней супруге свою часть документов для развода. Норма Джин похвастается мужчине, что отныне ее следует звать Мэрилин Монро, и мужчина из вежливости похвалит красивый псевдоним, в душе сомневаясь в талантах Нормы Джин, – во всех, кроме таланта сексуальной соблазнительницы.
Этот же магический талант практически в то же время почувствует на себе юный журналист Роберт Слэтцер, писавший статьи для гламурных журналов того времени. Пока что ему удавалось интервьюировать лишь начинающих звездочек.
Они познакомились в старой студии «XX век – Фокс» на бульваре Пико. Слэтцер, которому в ту пору было девятнадцать, вспоминал:
– Эта девушка вошла, протиснувшись в большую дверь с большим альбомом в руках. Она зацепилась каблуком или еще чем, и все фотографии высыпались на пол. Я поспешил ей на помощь, я с радостью должен заметить, что было только одно свободное место, где она могла присесть в ожидании своей очереди, – рядом со мной. Она сказала, что ее зовут Норма Джин Мортенсон. …я сказал, что, возможно, что-нибудь напишу о ней. Все закончилось тем, что мы договорились о свидании в тот же вечер.
К вечеру Боб Слэтцер взял напрокат «Студебеккер», чтобы заехать за Нормой Джин. Они катались по городу, пока не решили поужинать на берегу Тихого океана, в Малибу – месте, словно предназначенном для романтических свиданий.
Конкурс красоты «Мисс изящный силуэт». США, конец 40-х гг. ХХ века
После
– Думаю, мы почувствовали мгновенное расположение друг к другу. На мой взгляд, от нее исходила какая-то магия, чего не было у других девушек, которых вам десятками были готовы подсунуть люди из киностудии. Не знаю, но мне кажется, что я полюбил ее тотчас, как только увидел.
Несмотря на запоздалое признание, вспоминая лето 1946 года, Слэтцер не отрицал, что имел свидания и с другими симпатичными девушками. Но девушка, случайно рассыпавшая свои фотографии в фойе киностудии «XX век – Фокс», всегда жила в его сердце. «Роберт Слэтцер. – сообщает нам Э. Саммерс, – и сегодня еще влюблен в красавицу с пляжа, которая живет в его воспоминаниях. Он завоевал известность, написав весьма противоречивую книгу, в которой не только заявил о своей связи с Мэрилин Монро, продолжавшейся до самой ее смерти, но также уверял, что якобы через шесть лет после их первой встречи был короткое время женат на ней, – трехдневное безумство, охватившее их на мексиканской границе. Такое утверждение, на котором мы остановимся позже, встречено было с изрядной долей скептицизма. Однако все это Слэтцер неизменно повторял в своих многочисленных и обстоятельных интервью. К тому же есть немало надежных свидетелей, подтверждающих близость его отношений с Мэрилин Монро».
Поговаривают, что в то же лето у юной Нормы Джин в поклонниках был и другой красавчик – парень по имени Томми Зан. Как и блондинка Норма, он некоторое время пробудет статистом на киностудии «XX век – Фокс», которой руководил всемогущий Дэррил Занук. Томми Зан, прошедший курс накачки мускулов, слыл легендарной фигурой на калифорнийском побережье, и работал спасателем. Спасатель, мечтавший стать актером, в конце лета 1946 года «познакомился с многообещающей актрисой, которая на другой год вошла в скромное число его девушек».
Как статисты, они много времени проводили вместе; неделями они занимались тем, что учились актерскому мастерству, пению и танцам. Студия оплачивала Мэрилин ее посещения Актерской лаборатории в театральной школе Голливуда, которую содержала Моррис Карновски. «Она приходила на занятия вовремя и добросовестно выполняла все задания, – говорила эта женщина, – но я никогда бы не сказала, что она добьется успеха».
Несколько лет спустя сама Мэрилин Монро скажет:
– Мои иллюзии ничего общего не имели с тем, какой должна быть хорошая актриса Я-то знаю, насколько я была заурядна. Я почти физически осязала отсутствие в себе таланта. Если его можно представить в виде одежды, то у меня были дешевые тряпки, которые я носила внутри. Но, боже мой, как мне хотелось учиться! Измениться к лучшему! Больше ничего мне не надо было. Ни мужчины, ни деньги, ни любовь, только умение играть.
В свободное время молодых людей довольно часто видели на побережье. Зан впоследствии вспоминал:
– Она была в самом расцвете сил, с потрясающей физической подготовкой. Я, бывало, брал ее с собой в Малибу, где мы занимались серфингом тандемом, – это когда двое управляют одной доской. Потом я проверял ее и в самый разгар зимы, когда было холодно, и это ничуть ее не беспокоило; она могла спокойно лежать на холодной воде, ожидая прихода волны. На воде она держалась прекрасно, была очень крепкой и здоровой, у нее было по-настоящему прекрасное отношение к жизни. Когда я встретился с ней, мне исполнилось двадцать два года, а ей, по моим прикидкам, было двадцать. Боже, она и в самом деле нравилась мне.