Мерле и повелитель подземного мира
Шрифт:
Серафин вздохнул и сказал:
— Всем вам известно, что смертью Фараона дело не кончится. Нас будут преследовать его телохранители, а внизу ко Дворцу через пару минут подоспеют воины-мумии. Не говоря уже о жрецах Хоруса и… — тут он снова взглянул на Лалапею, — о военачальниках-сфинксах.
Боро не то хрипло хохотнул, не то взвизгнул, но на него никто даже не оглянулся.
— Значит, всем нам крышка.
Серафин пожал плечами.
— Возможно. А может быть, и нет. Все зависит от нашей ловкости. Если удастся вернуться, будем отступать
— А потом?
— Потом — кто куда.
— Нет, — возразила Унка. — Не совсем так. Внизу нас будет ждать помощь. Вы помните о старом лодочном причале под улицей Фузери? Мы только что проходили мимо водного резервуара, помните? — Ребята кивнули. — Там нас будут ждать и помогут скрыться.
Дарио присвистнул:
— Русалки?
Унка не ответила, но все поняли, что так оно и есть.
Все уже вынули свое оружие. У каждого был шестизарядный револьвер и полный патронташ. Кроме того, у Дарио, Борой Тициана были сабли. В руке Унки сверкал нож, совсем небольшой, но, по мнению Серафина, острее любого клинка.
У Лалапеи никакого оружия не было. Однако Серафин был уверен, что у нее найдется средство защитить себя. Она ведь сфинкс, существо волшебное. Это она свела их всех вместе и — хотелось ему надеяться — знает, как покончить с Фараоном.
В конце лесенки они натолкнулись на дверь, высокую и широкую, которая должна была служить задней стороной одной из панелей в стене зала. В панели не было ни замка, ни задвижки, и открывалась она, понятно, с помощью секретного механизма из зала.
Лалапея отступила на шаг и встала за спинами ребят. Так было нужно. Ей требовалось некоторое время, чтобы ее магия подействовала на Фараона. Мальчишки остановились. Но через полминуты Серафин и Дарио переглянулись, кивнули друг другу и вместе ринулись на деревянную преграду. Панель с глухим треском вылетела из стены и рухнула на пол с той стороны.
Взвилась пыль, раздался грохот. Серафин на миг оцепенел, но тут же с диким воплем бросился вперед, перепрыгнул через упавшую панель и очутился в зале. Рядом были Дарио и Унка, а за ними — Тициан и остальные.
Тотчас на них кинулись воины-мумии, словно только их тут и ждали. Эти два воина стояли на посту у больших двустворчатых дверей, которые вели в следующий зал. Высокие створки были инкрустированы золотом, искрившимся в свете многочисленных газовых ламп. Казалось, что по дереву шныряют золотые змейки в веселой игре отраженных бликов.
Тициан первым всадил пулю в одного из воинов-мумий, но попал ему в плечо. Только следующее прямое попадание в лоб вывело мумию из строя.
Ребята палили из всех стволов. Боро чудом уклонился от серповидного ятагана. Клинок скользнул по волосам и слегка задел голову. Кровь залила лицо, но Боро изловчился, прицелился и выстрелил. Пуля не попала в цель и вонзилась в золотые двери. Тут подскочил Дарио, взмахнул саблей и снес мумии череп с плеч.
Первая преграда была преодолена.
В мгновение ока Унка снова оказалась рядом. Он хотел распахнуть двери, но его остановило громкое рычание, доносившееся от главного входа в зал. Из широкого коридора к вратам спешило подкрепление. Только бы не жрецы Хоруса. А если военачальники-сфинксы — и того хуже.
Серафин не стал мешкать, вышиб правую створку золоченой двери и ринулся внутрь с револьвером в руке. У него не было ни малейшего опыта в обращении с огнестрельным оружием, но он надеялся на свою ловкость — или на удачу — и не сомневался, что не промахнется при встрече с Фараоном и его визирями.
Посредине второго зала стоял диван, покрытый ягуаровыми шкурами. У стен никого не было, зато в центре зала Серафина встретили четыре сфинкса, мрачно глядевшие на него. Они были вооружены ятаганами, еще более длинными, чем у воинов-мумий. Сфинксы стояли неподвижно, как изваяния; только один из них шевельнул хвостом, словно бы мух отогнал.
«Ишь ты, мух отгоняет! — промелькнуло в сознании Серафина. — А мы тут жизнью рискуем. Или зверюга нас за мух считает?»
В это мгновение Серафин потерял всякую надежду.
Мысль об измене явилась вдруг, внезапно и не была связана ни со сфинксами, ни с тем, что они, по всей видимости, ожидали вторжения незваных гостей, а всего лишь — с легким, едва заметным взмахом львиного хвоста.
«Да, мы мухи! — снова пронеслось у него в голове. — И больше ничего».
Сзади раздался дикий вопль, и Серафин краем глаза увидел, как в разбитую дверь вломилась еще дюжина воинов-мумий. Их встретили Боро и Тициан, которые мощными ударами сабель раскроили черепа передним воинам. Взвилось серое облако пыли, оседавшей на плечи сражавшихся.
Серафину странным образом вдруг стало казаться, что все происходит в каком-то замедленном темпе, что время едва-едва идет. Словно бы сражение происходит где-то под водой. Движения у всех какие-то вялые и неспешные… На секунду его охватило чувство безумной радости.
«Волшебство Лалапеи! Наконец-то она пришла на выручку!»
Но тут же пришел в себя. Нет, это — не магия. Вовсе не магическое действо. Это ему самому все так привиделось, словно время замедлило бег, потому что на миг он отключился от действительности и был словно в шоке. Шок — и осознание страшной реальности.
«Сражение проиграно»
Дарио косил воинов-мумий одного за другим с непостижимой легкостью, но шансов на победу у него не было никаких. Врагов было слишком много, и рано или поздно ему пришлось бы уступить их натиску.
Серафин отразил нападение воина-мумии, подкравшегося к нему сзади. Но все происходившее уже не воспринималось как настоящее и казалось ирреальным, потусторонним и даже нелепым, как нелепы и его собственные действия. Словно бы он смотрел на свое махание саблей со стороны… И тут вдруг понял, какой промах они допустили — он сам, и Унка, и все остальные.