Мэррилэнд: первая звезда
Шрифт:
Решили подождать, пока Андреа останется одна. Астория про себя подумала, что как-то слишком просто все получилось, как бы не случилось беды. Угадала.
Когда Андреа, решительно встряхнув головой, что-то бросила директору и направилась по дорожке к выходу из опустевшего школьного двора, Линт скомандовала:
— Я открываю проход, вы ее зовёте хором и дружно. Она заходит, задание выполнено. На счёт три: раз, два…
— Андреа! Сюда! — заорал нестройный, но очень активный хор.
Женщина в брючном костюме
А потом случилось страшное. Кто-то вихрем промчался ей наперез с истошным визгом. Влетел в портал с грохотом, сшиб с ног Ольберта. Портал захлопнулся с треском, Линт с всхлипом пошатнулась и осела, у самого пола подхваченная Роджером. Гейна истерически захихикала. Астория нервно вцепилась зубами в ноготь.
Твою мать, ну ведь почти, почти!
4-2
Роджер осторожно похлопывал по щекам бесчувственную Хранительницу. Ольберт мрачно взирал на судорожно рыдающее в углу чудо. У чуда были длинные загорелые ноги, высокая полная грудь под крошечной маечкой и пушистые каштановые кудри до талии. Большего разглядеть было пока невозможно , но парню, который просидел последние тринадцать лет в подземелье, и этого с лихвой хватило, чтобы потерять дар речи.
Но у Астории голос не пропал.
— Кэтрин! Какого хрена? Опять твои дебильные ролики! Я ведь тебя предупреждала, что ты когда-нибудь на них убьёшься!
Длинноногая наяда отняла руки от лица и уставилась на Асторию шоколадными глазами с мокрыми от слез ресницами:
— Тори? Тори! Ты живая!
Попыталась вскочить, взвыла, хватаясь за стремительно опухающую лодыжку.
— Позвольте вам помочь? — прохрипел очнувшийся Ольберт. — Надо снять эти колдовские ботинки на колёсах.
Если бы Астория была не так расстроена провалом, ее бы искренне позабавили и дрожащие руки братца, и смущённый вид, и то, как старательно он отводит глаза от обилия роскошной полуобнажённой плоти. Но почему-то было не весело.
— Господа, это Кэтрин, моя подруга, кстати. Кэт, это моя семья: Роджер, Ольберт и Гейна. А вон та блондинка — это Линт.
— А где мы? — пискнула Кэтрин, украдкой разглядывая Олли, осторожно освобождающего ее от роликов.
— Ну… как бы в другом мире. В Мэррилэнде.
— Что ж, она хотя бы кудрявая, — пробормотала очнувшаяся Линт. — Я, кажется, немного надорвалась.
— Задание не выполнено! — встрепенулся Роджер.
— Сама знаю. Но я без сил. Прости. Я должна отдохнуть.
— Сколько?
— Неделю. Две. Месяц. Год. Не знаю. Со мной такое впервые.
— Но нам нужна Андреа!
— Во всяком случае, она знает, что мы здесь и ее ищем, — успокаивающе произнесла Гейна. — Линт, конечно, ты свободна. Восстанавливается и возвращайся.
— Спасибо.
И с легким хлопком Хранительница
— Она… она… — ахнула Кэтрин и осела прямо на руки к Ольберту.
***
— Тянуть нельзя. Нужно ехать в Барсу, — убеждали Асторию братья. — Мы не можем ждать Линт.
— Вполне можем, — возражала девушка. — Все же налаживается.
Действительно, налаживалось. Кто-то из местных рискнул приблизиться ко дворцу. Если Роджер был чужаком, а Гейна все ещё не выходила из дома, то Астория и Ольберт были признаны «своими», очень похожими на родителей. Народ ещё помнил и Роланда Дикого, и его красивую хрупкую жену.
Вернулась часть прислуги. Денег из найденных тайников и обещаний Леграсов хватило, чтобы начать уборку во дворце. Были извлечены из сундуков старые пыльные вещи прежних правителей. Ольберт и Роджер щеголяли теперь в старомодных, пожелтевших от времени рубашках, а Астория и Кэтрин примерили себя шелка и бархат. Астория выглядела великолепно, а на ее подруге наряды едва не лопались. Кэтрин была фигуристой и высокой. Но даже платье, что немилосердно жало ей в груди и едва доходило до щиколоток, смотрелось куда приличнее, чем шорты и маечка, которые были на ней в день прибытия.
Вывернутая лодыжка у неё заживала плохо, ходила девушка с трудом, обычно с чьей-то помощью. Как правило, поддерживал ее Ольберт.
Если бы Кэтрин много раз не защищала Асторию от козней одноклассников, Леграс непременно предупредила бы брата, что ему стоит быть осторожнее с темпераментной латиноамериканкой. Но Астория любила подругу и, пожалуй, рада была бы ее здесь оставить. А что до чувств Ольберта — взрослый мальчик, сам разберётся.
Сейчас были проблемы поважнее.
Она не хотела ехать в Барсу.
Что ей там делать, как вести переговоры? Астория не знала историю и не умела себя вести как принцесса. Умения пользоваться вилкой для рыбы было явно недостаточно, а вбиваемые в ее очаровательную головку факты укладываться в систему не желали.
Но Ольберт и Роджер наседали и настаивали, скрыться от них было решительно невозможно. Пришлось сдаться.
— Хорошо, я поеду. Но моя смерть будет на вашей совести.
— Что ты, какая смерть? Барсельцы невероятно уважительно относятся к женщинам. Никто не посмеет тебя и пальцем тронуть!
— Ты, главное, улыбайся и хлопай ресницами. Быть дурой не возбраняется, даже и наоборот. Хорошеньких дурочек все любят.
— Ну спасибо, Олли, умеешь ты поддержать. Каким образом мне добираться в вашу Барсу?
В карету запрягли красивую гнедую лошадь, погрузили сундук с очищенными от пыли платьями и посадили Асторию.
В юности любые препятствия кажутся такой мелочью! Молодая девушка без компаньонки и охраны, карета с гербом Леграсов, знающий дорогу кучер… Что могло пойти не так?