Мертв навеки
Шрифт:
Я бросила взгляд назад и увидела, что без эмоциональная Карин заблокировала дверь. По сравнению с Карин, Пэм выглядела как эмо Эмма.
– Я буду снаружи, – произнесла старшая Эрика. Она сделала шаг назад и очень плотно закрыла за собой дверь.
– Итак, сейчас здесь вся наша большая семейка, – произнесла я. Чем продемонстрировала, насколько я была нервной.
Пэм закатила глаза. По ней было видно, что сейчас не время для юмора.
– Соки, – сказал Фелипе де Кастро, и я заметила,
Выглядело так, словно меня ударили по лицу большой дохлой рыбой.
Я заставила себя стоять неподвижно, а лицо – застыть. Наполовину я этого ожидала, или подозревала, или даже предвидела, а сейчас уже знала. Во всяком случае, это знание внесло определенность, но в то же время принесло резкую, глубокую боль.
У меня, конечно, было противоречивые чувства к нашим с Эриком отношениям. И, конечно же, я видела признаки, надвигающегося несчастья.
Но, даже учитывая небольшой полуночный визит Эрика и его предыдущее поспешное предостережение, – это заявление стало для меня шоком, и уж тем более я не собиралась падать ниц, не перед этими существами.
Я начала запечатывать себя внутри по частям – как некоторые, уверенные в теоретической непотопляемости Титаника.
Я даже не посмотрела на Фрейду – малейший признак жалости на ее лице, и я бы набросилась на нее и начала унижать, и неважно, что это означало бы самоубийство для меня. Я надеялась, что она триумфально усмехается – это я смогла бы вынести.
Смотреть ли в лицо Эрику – даже не обсуждалось.
Весь этот гнев и боль бурей пронеслись сквозь меня. Когда я уверилась, что мой голос не дрогнет, то произнесла:
– Мне нужно подписать какой-нибудь документ или это церемония? Или я могу просто уйти?
– Это церемония.
Ну, разумеется. У вампиров для всего найдется ритуал.
Пэм подошла ко мне со знакомым черным бархатным футляром в руках. Хотя я почти ничего сейчас не чувствовала, смутное удивление шевельнулось во мне, когда она наклонилась надо мной и поцеловала в щеку холодными губами.
Она сказала:
– Просто надрежь себе руку и скажи Эрику: "Это больше не твое", а потом отдай нож ему. – И открыла футляр, показывая нож.
Церемониальное лезвие было таким же блестящим, вычурным и острым, каким я его помнила. У меня вдруг возник мгновенный импульс вонзить его в одно из мертвых сердец, окружающих меня.
Не знаю, какое бы выбрала первым – Фелипе, Фрейду, или даже Эрика. Пока я не начала всерьез задумываться над этим, я взяла нож в правую руку и надрезала левое предплечье.
Тонкая струйка крови потекла из моей руки, и я почувствовала реакцию каждого вампира в комнате.
Фелипе на самом деле закрыл глаза, чтобы прочувствовать букет.
– Ты отказываешься
Я повернулась к Эрику, но держала глаза на уровне его груди. Посмотрев в его лицо, моя оборона могла дать трещину.
– Это больше не твое, – четко произнесла я с определенной долей удовлетворения.
Я протянула нож в его направлении и почувствовала, как он вынул его из моей хватки. Эрик обнажил свое предплечье и вонзил в него нож, и это был не просто надрез, который я сделала у себя на руке, а настоящий порез.
Темная кровь медленно потекла из его руки и закапала на вытертый коврик.
– Это больше не твое, – тихо сказал Эрик.
– Теперь ты можешь идти, Соки, – проговорил Фелипе. – И больше не приходи в "Фангтазию".
Мне нечего было сказать.
Я развернулась и вышла из офиса Эрика. Дверь волшебным образом открылась передо мной – блеклые глаза Карин вскользь встретились с моими, ее прекрасное лицо хранило пустое выражение. Никто не произнес ни слова. Ни "пока", ни "Всего доброго", или, например, "Поцелуй мою ногу".
Я прошла сквозь танцующую толпу.
Села в свою машину.
И поехала домой.
ГЛАВА 8
Билл сидел в плетеном кресле у меня на заднем дворе. Я вышла из машины и уставилась на него поверх капота. Меня обуревали два противоречивых импульса.
Первым было – пригласить его в дом и заняться сексом-в-отместку.
Вторым – более разумным – сделать вид, что я его не заметила.
Очевидно, он не собирался начинать разговор первым, что доказывало, каким умным он мог быть иногда. Я знала наверняка, просто по его присутствию и вниманию, направленному на меня, что он полностью осведомлен о произошедшем сегодня вечером.
Моя разумная часть возобладала после короткой борьбы, и я развернулась и пошла в дом.
Необходимость внимательно вести машину отпала. Давление присутствия вампиров закончилось. Я была так рада побыть одной, чтобы никто не увидел, как я сломалась.
Я не могла винить Эрика полностью во всем. Но в основном, так и делала. У него был выбор, признавался ли он в себе этом или нет. Пусть его культура и требовала чтить соглашение о свадьбе с Королевой Оклахомы, заключенное его мертвым Создателем, но я была уверена, что Эрик мог бы при желании отвертеться.
Я не могла согласиться с его утверждением, что он был беспомощен перед лицом завещания Аппиуса. Конечно, Аппиус уже запустил процесс с Фрейдой до того, как поставить Эрика в известность. Может быть ,он даже получил с Королевы Оклахомы комиссионные посредника.