Мертв только дважды

Чиж Антон

– Плохо, – сказал Теркет, когда напарник перевел, что случилось. – Он ушел. Умный.

В начале перрона показались Мас и Ахан, бегущие со всех ног. Что было ошибкой: камеры вокзала фиксируют любое нестандартное поведение.

Ахан тяжело дышал:

– Упустили?

– Он сошел раньше, – ответил Теркет. – Когда поезд еще не подъехал к вокзалу.

Выхватив мобильник, Мас сообщил о том, что случилось. И долго держал трубку. Молча.

– Слушаюсь, – наконец сказал он, нажимая отбой. – Сегодня не нужны, быть на связи. Степень готовности – высшая.

Бахраму и Теркету пояснения не требовались: на них пала вина. Теперь будут их гонять

как собак.

– Надо поесть, – сказал Ахан, отвернувшись от виноватых.

Мас похлопал его по спине.

– Обед отменяется. Поставлена новая задача. Едем…

5

8 мая, воскресенье

XXII округ Будапешта, улица T"uzliliom

8.00 (GMT+1)

Он плыл в черной воде, лицо захлестывали волны. Открывал рот, не хватало воздуха. Цеплялся руками, руки были тяжелы, тянули вниз. Тонул, и не было силы, что могла вытащить его. Он тонул в безграничной тьме…

Карлос резко открыл глаза. Сон повторился. Давно не было. Так давно, что мог забыться. Значит, тревога была ненапрасной.

Тревога появилась, когда Карлос приехал в Вену выполнить пустяковый заказ. Чувство, возникшее вдруг, было таким сильным, словно в него воткнули иглу. Он ушел с аукциона, не выполнив заказ. Об этом волноваться не стоило. Клиент получит сообщение, что манускрипт XIV века, который хотел приобрести, подделка. Клиент будет рад, что эксперт сохранил ему большие деньги и честно заработал свои комиссионные.

Тревога сигналила из глубины. Ее огонек подпитывали мелкие случайности. Мелочи Карлос замечал всегда. Случайностей было много. Чье-то плечо, метнувшееся за колонну в зале «Dorotheum». Внезапная остановка скорого поезда там, где не было остановок. Двое восточных мужчин на перроне, которые ощупывали лица пассажиров взглядом. Карлоса не удостоили внимания, но мелочь упала в копилку.

Пора вставать. По привычке он проверил датчики и камеры слежения, которые окружали квартиру, выводя картинки на монитор. Признаков посещения или интереса посторонних не было. Карлос размял мышцы, отдернул занавеску и вышел на узкий «французский» балкон, на котором еле помещались его голые ступни.

Майское небо горело голубизной. Деревья стояли в зелени. Можно радоваться жизни и открывшемуся пейзажу. С его балкончика Дунай не виден, хотя до него всего километра три. В качестве украшения можно считать боковую стену Океанариума, видневшуюся в отдалении.

Квартира помещалась на четвертом этаже шестиэтажного дома, похожего на прямоугольную коробку. За ним в цепочку, примкнув углами, стояло два таких же одинаковых дома. Рядом с ними располагались еще двадцать типовых строений. Жилой квартал находился в не самом престижном XXII округе Будапешта.

У жилища были преимущества более важные, чем архитектура. Поблизости располагалась развязка 73-го и 75-го шоссе, по которым можно уехать куда угодно на большой скорости. Перед домом – открытое пространство, на котором трудно остаться незамеченным. Ради этих преимуществ Карлос выбрал дом. Он всегда предпочитал открытые пространства.

Солнце слепило. Карлос сощурился, осмотрелся. И сразу заметил то, что было еще одной случайностью. На парковке перед домом посторонняя машина. Карлос знал машины соседей и машины, какие иногда останавливались здесь. Черный Opel появился впервые. Номер рассмотреть было трудно. Машина была поставлена так, чтобы наблюдать

за домом. На парковке были пустые места, но водитель встал наискось. В машине двое. Тот, кто был на пассажирском кресле, указал на что-то другому. Водитель высунулся, чтобы бросить взгляд наверх, и принял обычное положение. Мелкие детали, которые можно заметить, если каждый день проверять. Карлос проверял. И был готов, что однажды что-то случится.

Он сладко потянулся, закинул руки за голову, подставляя подмышки солнцу, взъерошил волосы и пропел что-то бодрое и оптимистичное, что надо петь в такой чудесный день. С соседнего балкона за ним наблюдала соседка в легком халатике, какой носят незамужние женщины глубоко за тридцать.

Карлос смутился и засмеялся.

– Прекрасное утро, госпожа Черенци! – громко сказал он. – И прекрасный день! Будет прекрасный день! Целую ваши ручки!

Соседка улыбнулась, не в силах оторваться от мускулистого торса. Она знала: милый иностранец не женат.

– И вам прекрасного дня, господин Карлос! Собираюсь съездить на рынок за карпом. Вы любите карпа по-балатонски, господин Карлос?

Он поцеловал кончики пальцев.

– М-мм, обожаю! Воскресный обед?

– Приглашаю отведать моего карпа. Вечером… Маленький праздничный ужин…

– Непременно, госпожа Черенци, если только дела позволят! Но спасибо вам невероятное за приглашение! – ответил он, как иностранец, имеющий право путать степени вежливости венгерского языка.

Разговор был достаточно громким, чтобы соседи за открытыми окнами услышали. Госпоже Черенци было все равно. Карлосу и подавно. У него репутация хорошего соседа, который никогда не отказывается от общественных дел, аккуратно вносит плату за газ, электричество, отопление и вообще милый человек: помогает пожилым дамам доносить тяжелые сумки до квартиры, не мусорит и не устраивает скандалов.

Карлос еще раз помахал соседке, зашел в комнату, напевая марш, под который следует маршировать в душ, и включил телевизор, чтобы были заметны блики на потолке. Если человек намерен завтракать дома, он включает телевизор. И залезет под освежающий душ.

6

8 мая, воскресенье

Вена, Singerstrasse, 3

Отель «Royal»

21.00 (GMT+1)

Запивать холодной водой венский шоколад Вагнёр терпеть не мог. Это как любовь без денег: мило, но драйва не хватает. Сидя в лобби-баре отеля, который он выбрал рядом с аукционным домом, чтобы не тратить время на переезды, Вагнёр глотал густую обжигающую жидкость и удивлялся тому, что происходило на экране ноутбука. Там не происходило ничего. Месье Шандор в Будапеште не подавал признаков жизни. Чего не могло быть.

Судя по истории платежей, Шандор не был шопоголиком, делал только необходимые покупки, но раза три-четыре за день его карточка прокатывалась. Конечно, Будапешт не Париж, но не может человек, приехав в незнакомый город, не поселиться в отеле, не зайти в кафе, не купить пачку сигарет или гамбургер. Вагнёр на всякий случай взломал личную почту Шандора. Почта оказалась скучной – только письма археологам и от археологов. Никаких сообщений о планируемых поездках и просьб приютить в Будапеште. Он был уверен: у француза нет тайных знакомых в столице Венгрии. Куда же он делся? Сидит на лавке с рюкзаком? Полиция и больницы исключаются, это Вагнёр тоже проверил.