Мертва для тебя
Шрифт:
– Вы успели поразмыслить? Как думаете, что все-таки произошло?
Голос Хенке звучит неожиданно мягко.
– У меня нет ни малейшего предположения и, честно говоря…
Густав прячет лицо в ладонях и наклоняется вперед.
– Очень важно, чтобы вы поделились с нами всеми мыслями, которые приходят вам в голову. Даже тем, что кажется пустяками. Мельчайшая деталь может оказаться решающей. Вы знаете какое-нибудь место, где могла бы скрыться Каролина, возникни у нее такое
– Мальдивы, – ухмыляется Густав. – Поверьте, если бы я знал, я бы сказал.
Хенрик распрямляет спину и переворачивает страницу в стопке документов перед ним.
– Каролина могла впустить в дом незнакомого человека, а потом последовать за ним?
– Нет, – отвечает Густав, глубоко дыша. – Карро никогда не открывает, не будучи уверенной, что она знает человека, который звонит в дверь. Она боится, что ее ограбит или изнасилует какой-нибудь тип из понаехавших, – говоря это, Густав закатывает глаза.
Дверь открывается, появляется Лея.
– Хотите, я принесу что-нибудь из кафе? – спрашивает она, кладя на стол пачку бумаг.
– Двойной эспрессо… и «Ред Булл», пожалуйста, – говорит Густав.
– А из еды?
– Ничего не надо, спасибо. Я не хочу есть.
– Хорошо. А тебе?
– Только черный кофе, пожалуйста, – отвечает Хенрик, и Лея выходит из допросной.
Густав вытирает ладони о брюки и пытается сесть поудобнее.
– Все хорошо? – спрашивает Хенке.
– Пора бы начать действовать.
– Мне жаль, что вам приходится проходить через все это, у меня у самого две дочери, но они старше ваших. Вы не могли бы немного рассказать об Астрид и Вильме?
– Рассказать что? Они внешне похожи, но у них совершенно разные характеры. Астрид поактивнее. Вильма осторожная и задумчивая, но у нее такой же взрывной темперамент, как у Карро. Никто не способен так вывести меня из себя, как моя жена.
Он улыбается, но понимает, что Хенке это неинтересно, это просто способ заставить Густава расслабиться, ошибочно почувствовать себя в безопасности.
– Я люблю в ней абсолютно все. С первой встречи.
– А как вы познакомились?
– Она играла главную роль в одном фильме. Недостижимая девушка моей мечты. Такие девчонки из высшего общества никогда даже не смотрели в мою сторону. Когда у меня появились деньги, я вложил некоторую сумму в фильм, в котором она исполняла главную роль. Тогда-то мы и встретились в первый раз. На премьере. И с тех пор наша страсть не угасла, хотя, разумеется, не все всегда идет гладко, когда у вас маленькие дети, бытовые проблемы, работа и все такое. Но мы любим друг друга.
– Что она за человек?
– Умная. Всегда шла своей дорогой. Я ею восхищаюсь.
Лея снова открывает дверь и ставит на стол поднос. Хенрик следит взглядом за всеми ее движениями.
– Что вы собираетесь предпринять? – спрашивает Густав. – Если Карро не получит свое лекарство как можно скорее, она умрет.
– Мы помним, не сомневайтесь. Берите кофе, – говорит Лея и садится рядом с Хенке.
Буркнув «спасибо», Густав залпом выпивает эспрессо, который уже заметно остыл и имеет пластмассовый привкус. Лея достает из сумки блокнот и ручку.
– Вы сказали, что говорили с ней вчера вечером, но мы не видим никаких входящих или исходящих звонков на телефоне Каролины в это время.
Густав задумывается на пару секунд.
– Мы созванивались в ватсапе. Мы иногда так делаем.
– Почему?
– А почему нет? – Густав пожимает плечами. – В этом нет ничего странного, так поступают еще, типа, пара миллиардов людей. Мне нравится это приложение.
– Может быть, потому что оно имеет шифрование, защищающее все сообщения и разговоры, так что мы не можем их проверить, – говорит Лея, отхлебывая из стаканчика с кока-колой.
– Вам нечего проверять. Все было так, как я сказал.
Густав достает свой телефон и показывает список звонков.
– Вчера вечером я звонил Каролине в двадцать двадцать.
Лея внимательно смотрит на его смартфон, а Хенрик фотографирует экран.
– Отлично, спасибо большое. А с двоюродным братом вы тоже в ватсапе общаетесь?
– Ха, а я все жду этого вопроса, – фыркает Густав и делает глоток энергетика.
– Почему?
– Да потому что рано или поздно вы всегда начинаете грести всех иммигрантов под одну гребенку.
– Что вы хотите сказать?
– Да ладно, а то вы не понимаете. Вы же тоже не шведка и знаете, каково это – не быть одним из своих.
– Честно говоря, я редко об этом думаю, – говорит Лея. – Я это я, этого достаточно.
– Вы не ответили на вопрос, а он важный, – возвращает их к делу Хенрик, пристально глядя на Густава.
Густав точно знает, о чем они думают. Им не нравится его уверенность в себе. Он не имеет права противопоставлять себя им. И неважно, насколько он успешен на бумаге, – когда речь заходит о чем-то действительно важном, он всего лишь чертов иммигрант, которого совершенно необязательно пытаться понять.