Мёртвая девочка на дороге
Шрифт:
А потом мы разработали план, ибо с меня уже хватит, решила я. Сколько можно было бродить вокруг да около. Надо уже было брать. Кого? Ну Марка, конечно, кого же ещё. Хотя «разработали» это слишком, план мы банально слямзили из этих глупых сериалов. Сериалы, может, и глупые, а план вполне показался нам подходящим. Какой же тупой эгоисткой я тогда была. Разве можно так бесцеремонно влезать в чужую жизнь и душу своими грязными лапищами?
– Нужен другой мужик, – категорично заявила Ленка, забравшись с ногами на мой диванчик.
– Она
– А мы такого найдём, на которого посмотрит, – возразила оптимистично Ленка, забрасывая в рот сухарик.
– И где мы его найдём? – хмыкнула я. – А если и найдём, то почему бы тебе такого замечательного парня себе не оставить?
– Мы попросим Танькиного брата! – гордясь собой, выложила Ленка.
– А он так и согласится, – в тон ей ответила я. Танька тоже как бы наша подруга, живёт в одном дворе с Ленкой. Она красивая, а её брат ещё красивее. Ему девятнадцать, какое-то время назад Ленка по нему страдала, да не нравилась она ему. Никаких девушек в его окружении не наблюдалось, видимо, поэтому Ленка и решила сбить стерву с пути истинного с его помощью.
– Он точно не согласится, – завертела я головой отрицательно. – Он красивый, конечно, но… нет, нам его нипочём не уговорить.
– Нам нет, а Таньке да.
– И Таньке нет, – не согласилась я.
– Танька его заставит, – усмехнулась Ленка недобро. – Она про него кое-что знает.
– Он покуривает что ли? Так ему девятнадцать, не думаю, что родителей это шибко удивит.
– Не, не покуривает, – округлила страшно глаза моя подружка. – Он совсем недавно стал… папочкой.
– Чтоооо? – в этом месте я почувствовала, как мои глаза от удивления практически выпадают из орбит. – Митька стал папочкой. Боже мой! Да быть этого не может!
– Ещё как может. И не заниматься он к друзьям уходит, а работать. Ра-бо-тать. Ребятёнка-то содержать надо. Хотя… в этом смысле он, конечно, молодец. Не бросил.
– А ты откуда всё это знаешь? – прищурилась я, по счастью, глаза всё-таки остались на своём месте.
– Танька мне ещё месяц назад рассказала по секрету.
– И ты молчала, – я снова почувствовала обиду. Знала и молчала. "Ну как же так?"– распереживалась я." У них есть от меня секреты. Неужели Танька ей ближе, чем я?" Все мои мысли разом тут же отразились на моём лице.
– Ты снова обиделась? – без обиняков спросила Ленка.
– Нет, – проглотив комок, ответила я.
– Хорошо, исправляешься на глазах, – улыбнулась подруга кончиками губ, пристально посмотрев в мои глаза.
– Хорошо, – подтвердила я и тоже постаралась улыбнуться, кривоватая вышла улыбка, губы дрожали, я чувствовала их дрожь. – Что там с Митькой?
– У него есть ребёнок. У него и у некой Марины. А Марине между прочим семнадцать не так давно стукнуло. Не так давно. То есть, когда она забеременела от твоего "подзащитного," то явно была несовершеннолетней.
– Это неправда! –
– Сейчас я, кажется, обижусь, – надула и без того пухлые губы подружка.
– Не верю я, не верю, хоть убей меня не верю, – я встала ногами на диван и запрыгала. – В жизни большей бредятины не слышала. Не такой Митя, не такой.
– Ой, а тебе-то откуда знать, такой он, не такой…
– Вот и знаю, знаю, знаю, – упрямо защищала я Митю.
Я и правда знала. Этот ребёнок, если он вообще не является плодом воображения этой полоумной Таньки не мог быть Митькиным. Это ребёнок кого-то другого. И если Митьке нужно, чтобы Танька считала иначе, значит, пусть она так и считает.
– Ну даже если и Митькин, – сказала я, растягивая слова. – Мы не уподобимся Таньке, мы не прибегнем к жалкому шантажу. Мы выше этого.
– Ага, выше, а низкие планы всё-таки строим, – съехидничала Ленка.
– Это не низкие планы, мы… проверяем стерву. Если она любит моего Марка, я… смиренно отойду в сторону, склоняя голову перед истинной любовью, – торжественно провозгласила я.
– Но где мы возьмём рокового мужчину? Я на Митьку рассчитывала, когда предложила.
– Мы Макса попросим. Ему уже семнадцать, выглядит он старше, характер у него препротивный, думаю, он согласиться нам помочь, хотя бы из желания сделать «каку» окружающим.
– О да. Думаю, твоя идея лучше, – согласилась Ленка. Хоть от Митьки отступилась, слава Богу. Что же это всё-таки за ребёнок?
***
Макс Волжанин. Богатенький маменьки-папенькин сынок. У папы в хозяйстве имеется туристическое агентство и небольшая, но сеть продуктовых магазинов. Сынок избалован донельзя и хамоват, учителя в шоке, одноклассники в напряге, но к нам с Ленкой относился вроде бы неплохо, я не обольщалась на свой счёт, да и на Ленкин тоже, просто моя мама – преподаватель в художественной школе, а Макс имел счастье или несчастье туда «ходить» одно время. Моей маме палец в рот не клади, она мигом урезонивала кого надо и кого не надо аналогично. Так что Макс неплохо относился ко мне «чисто из уважения» к своему бывшему наставнику. Но, я подумала, что идея проверить стерву на вшивость ему придётся как раз по душе, он себя неотразимым считает. Эдвард Каллен доморощенный.
***
И Макс не отказал. Мне показалось, что он даже обрадовался, как будто всю свою семнадцатилетнюю жизнь только и ждал того, что ему сделают подобное предложение. И дождался-таки. Мелькала ли в моей голове тогда мысль о том, что совершаемое нами действие не есть гуд? Да, положа руку на сердце, мелькала. Но ведь в любви и на войне все средства хороши. И потом, если стерва оказалась бы выше всего этого, то я поплакала бы, конечно, но смирилась. В самом деле смирилась бы, считала я самонадеянно.