«Мертвая голова»
Шрифт:
— Нет, ничего не заподозрил… — Сильвия презрительно пожала плечами. — Кроме того, он считает меня настолько выше всяких подозрений, что не поверит ничему, даже если увидит меня сейчас здесь. Ты же его знаешь… А Юдита спит…
Она ошибалась, потому что в эту минуту Юдита Бедфорд не только не спала, но и не лежала в постели. Услышав шепот в соседней комнате, она вскочила и босиком подбежала к камину. Потом наклонилась и сунула голову внутрь. Она была похожа в этот момент на ведьму из кошмарной сказки — в ночной рубашке, с глазами, блестящими в темноте. Сдерживая дыхание,
— Не сердись. Я должна была прийти, — сказала Сильвия. Приблизившись, она закинула ему руки на шею, почти силой отворачивая голову от окна. Он неуверенно обнял ее, стараясь по-прежнему наблюдать за садом. Она говорила, положив голову ему на грудь:
— Я больше не могу. Не могу, слышишь! Это должно в конце концов кончиться! Должно, понимаешь?… Я не могу больше ни одного дня видеть его, улыбаться, не могу терпеть, когда он целует меня на ночь. Не могу думать о поездке в Америку… Я бы спокойно могла убить его!..
Она посмотрела ему в глаза и продолжила:
— Могла бы его убить и убью, если ты чего-нибудь не придумаешь!
— Тише!.. — Он прижал ее к себе, но она, очевидно, почувствовала, что он сделал это лишь для того, чтобы она замолчала, поэтому резко отстранилась и сказала зло:
— Ты же видишь, что они ловят там своих проклятых бабочек.
— Но твоя невестка… Если она услышит хоть слово, моментально обо всем доложит ему. Она тебя ненавидит… Пойми, я ему обязан всем и не могу допустить мысли, что он о чем-нибудь узнает… О том, что мы здесь, под его кровом…
— Под его кровом! — повторила она презрительно. Может быть, в эту минуту она поняла, что любит человека, который всего лишь состоит секретарем при известном профессоре и не хочет быть никем другим до конца жизни? Но скорее всего Сильвии хотелось быть слепой. Как огромное большинство женщин с сильным характером, она не видела правды, если не хотела ее увидеть. — Какое мне дело до его крова?.. И вообще, если тебя такое положение не устраивает, давай сбежим. Слышишь?.. — Она снова опустила руки ему на плечи. — Сбежим сегодня же или завтра утром!.. Ох, если бы он вдруг умер! Я была бы самой счастливой женщиной под солнцем!
— Тише… — снова помимо воли сказал он, но в голове молнией промелькнула мысль, что, если Гордон Бедфорд умрет каким-то чудом сегодня ночью, он, Роберт Реут, тоже станет самым счастливым человеком на Земле. Или если бы она вдруг умерла? При одной лишь мысли о том, что эта сумасшедшая девчонка скажет профессору о их связи, он обливался холодным потом…
— Послушай, — мягко сказала Сильвия, прерывая ход его мыслей. — Я вышла за него, оттого что он был очень добр ко мне и потому что он очень богат. Мне казалось, что, кроме покоя, мне ничего не надо. Но теперь мне не нужно ни доброты, ни денег этого старого, проклятого ревматика. Я хочу тебя. И ты будешь моим явно, открыто для всего мира…
Роберт лишь снова испуганно прошептал:
— Тише, ради Бога…
Сильвия тряхнула головой.
— Не хочу тихо. Хватит шепота и тайных свиданий. Нам нужно, необходимо что-то придумать, предпринять, так не может больше продолжаться… Роберт… Ты слышишь меня?.. Скажи
— Я тебя слышу… — шепнул он. — Но что мы можем сделать? Пойми, если мы уедем, я потеряю работу. Я ведь секретарь и живу на те деньги, которые мне платят… И еще должен содержать мать и младшую сестру. Давай больше не будем говорить об этом… — добавил он быстро, — потому что мы ведь никогда не говорили обо мне. Но это все правда. Я отвечаю за них. А ты… ты ведь тоже потеряешь все, не будучи его женой. Сейчас это кажется ерундой, а потом?.. Я ведь не смогу тебя обеспечить. Надо все хорошенько обдумать. Когда ты вернешься из Штатов, мы придумаем что-нибудь…
Он замолк и посмотрел в окно. Силуэты двух мужчин по-прежнему двигались вокруг экрана. Аргумент о матери и сестре он придумал только что. Он вздохнул с облегчением. Это было весомо.
— Хорошо, — сказала она задумчиво. — Может быть, ты и прав. Нужно все обдумать, только…
— Послушай, — Реут снова взглянул в сад. — Профессор, то есть твой муж, может заметить, что у меня погас свет. Они сейчас перестанут ловить бабочек. Позднее двух они никогда не задерживаются. Ночная сырость губительна для профессора… Я сейчас спущусь к ним и спрошу о чем-нибудь… Это объяснит, почему погас свет. А поговорим мы с тобой утром или лучше, когда ты вернешься из Америки… А теперь, разреши, я пойду…
Он сделал движение, как бы уходя, но остановился. Сильвия молча смотрела на него, потом обняла и чуть не плача сказала:
— О Боже, Боже! Как я, глупая, тебя люблю. Хотя должна была бы презирать за трусость… Но я не могу, не могу…
— Кто-то идет со стороны дома, — сказал сэр Гордон Бедфорд и, повернувшись спиной к экрану, попытался разглядеть идущего.
— Я не помешаю? — Реут остановился в нескольких шагах от братьев.
— Вы никогда не мешаете, Роберт, — усмехнулся сэр Гордон. — Что случилось? Какие-нибудь сложности с вычиткой?
— Нет, господин профессор. У меня всего несколько пометок по пунктуации. Я пришел только спросить, когда вернуть вам рукопись — сразу после вычитки или позднее?
— Да, конечно, сразу. Я как раз минуту назад просил брата предупредить вас, чтобы вы принесли рукопись не к семи, а к шести часам. Мы посмотрим фотографии и разместим их в рукописи. Это займет примерно два часа. Потом поедете в издательство, я договорился с ними, что сдам рукопись до полудня… — Он подошел к своему секретарю и скептически посмотрел на него. — Вот только боюсь, не упадете ли вы от усталости. К сожалению, я не умею работать днем…
— Я чувствую себя отлично, господин профессор, — горячо заверил его Реут.
— Все-таки будет лучше, если вы сейчас вернетесь к себе, дочитаете рукопись и пару часов поспите. У вас ведь есть будильник?
— Конечно, господин профессор…
— Это хорошо. — Он подошел к экрану и посмотрел на двух небольших бабочек, усевшихся на освещенную сторону, потом повернулся к мужчинам. — Пойдемте отсюда. — И снова обратился к Роберту:
— А вы знаете, Роберт, что мы только что поймали четвертую Мертвую голову. Невероятно, правда?