Мертвая хватка
Шрифт:
Еще раз скорчив улыбку-гримасу, Марио кивнул и поставил на стол шкатулку.
– Открой, – сказал он недоумевающему Эрнесто.
В металлической шкатулке, на крышке которой был нарисован черной краской имперский немецкий орел, держащий в когтях свастику, находились тонкие прямоугольные пластинки из нержавеющей стали, поставленные как карточки в библиотечном каталоге.
– Что это? – Я недоумевал – из-за этих железок заварилась такая каша?!
Марио достал пластину и дал ее мне. На одной из сторон полированного нержавеющего прямоугольника были выгравированы цифры и буквы латинского алфавита.
– Ну и?.. – Я озадаченно посмотрел на очень серьезного Марио.
– Может, не нужно ему рассказывать? А, Марио? – робко вмешался Эрнесто.
Похоже, главную скрипку в операции играл горбун. А Эрнесто, как обычно, слегка преувеличивал свою значимость.
– Он один из нас, – отрезал Марио. – И достоин доверия больше, чем некоторые…
Эрнесто стушевался. И виновато опустил голову. Наверное, горбун намекал на его ахиллесову пяту – страсть к спиртному, нередко уводившую Эрнесто в дебри запоя. Особенно в то время, когда он сидел без работы.
– Здесь выгравированы тайные номера счетов в швейцарских и других европейских и южноамериканских банках. Их открыли под конец Второй мировой войны высокопоставленные фашистские функционеры.
– Золото нацистской партии?
– Часть его. Нам еще предстоит разобраться сколько. Этот мини-сейф, – Марио показал на шкатулку, – хранил отец Ланге. Пока не преставился.
– И сын старого наци решил поправить свое финансовое положение?
– Да. К нам на крючок он попал случайно, хотя мы и знали о существовании этого городишки. Правда, нам не было известно его местонахождение. Сельва цепко удерживает свои тайны.
– Но кроме Синдиката, за этой шкатулкой охотились и блондины. Кто они?
– Конкуренты. – Глаза Марио рассыпали черные колючие искры. – Наследники старого Ланге. Это их организация финансировала Штольца… старого болвана Штольца, которому посулили сокровища инков или кого там еще. Плюс шиллу. Они знали, что Ланге такую возможность не упустит. И пошли по следу.
– А как они определили момент, когда нужно вмешаться?
– Предельно просто, – улыбнулся Марио. – Франц…
– Что-о?!
– Да, да, Мигель. Именно Франц подбил дядюшку на организацию экспедиции, это он допустил утечку информации о предстоящем путешествии в Южную Америку для господина Ланге, после чего тот упросил профессора взять его с собой и обратился к своим друзьям за финансовой помощью. И получил ее… от шефов небезызвестных тебе блондинов, так как друзья Ланге давно ходят в членах этой нацистской группировки, ставящей перед собой далеко идущие цели.
– У Синдиката с ними какие-то проблемы?
– В глобальном плане – нет. Но в частных случаях – в таком, например, как этот, с тайными счетами, – мы противники. Хотя иметь дело с организацией наци – себе дороже.
– Она так сильна?
– Если их шефы узнают, кто стоит за операцией по изъятию этой шкатулки, – Марио положил пластину на место и захлопнул крышку, – то Синдикату придется туго.
– Значит, будете производить "зачистку"?
– Тебя это смущает? Или жалко кого?
– Я просто спросил.
– Тогда я тебе просто и отвечу – обязательно будем. А ты как бы поступил в подобной ситуации?
– На людей блондина мне плевать. На Ланге – тоже. Но профессор… и Гретхен…
– Франц не в счет? – насмешливо поинтересовался Марио.
– Доносчику и предателю – первый кнут. Этот юный мерзавец не только обманул, но и подставил под удар своих родных. И вовсе не из-за дурной головы. Судя по тому, что мне теперь известно, он из идейных.
– Ладно, мы еще вернемся к этому вопросу… – Марио коротко взглянул на Эрнесто, и тот, дружелюбно похлопав меня по плечу, ретировался из палатки. – Мы искали тебя не для того, чтобы вспоминать твои былые подвиги или просто пообщаться.
– Я это давно понял.
– Не слышу энтузиазма в голосе.
– На кой ляд меня сначала усыпили, а затем заковали? Нельзя было объяснить ситуацию?
– Да, нельзя, – отрезал горбун. – Нам трудно было спрогнозировать твое поведение. Мы так давно не виделись… А сорвать операцию, утвержденную советом боссов… Мигель, это невозможно.
– Понимаю.
– А теперь давай побеседуем.
Я обречено кивнул.
Волкодав
Кей явилась как звезда на вечернем небосклоне: поднял раз голову вверх – ничего, поднял второй – вот она, нарисовалась…
Впрочем, все по порядку.
Спустя два дня после гибели Гюрзы я сидел в ресторане гостиницы и, погрузившись в невеселые размышления, меланхолично жевал булочку, намазанную сливовым джемом. Было время завтрака, и отдыхающие, несколько вяловатые после ночных увеселений, слонялись вокруг моего столика как сонные мухи – тихо жужжа и бестолково тыкаясь туда-сюда в поисках свободных мест, совершенно игнорируя слабые попытки метрдотеля навести хоть какой-то порядок в этом броуновском движении невыспавшихся как следует и не опохмелившихся молекул в человеческом обличье.
Посмотрев осуждающим взглядом на страдальцев – увы, в сложившейся ситуации мне нельзя было себе позволить ни капли спиртного, – я опустил глаза и отхлебнул крепкий ароматный кофе по-турецки; на греческой половине острова его называли "кофе по-кипрски". А когда поднял голову, напротив меня угнездилась совершенно очаровательная блондинка с невинным детским личиком и широко распахнутыми голубыми глазищами.
– Хэлло! – Она показала великолепные жемчужные зубки. – Вы разрешите к вам присоединиться, мистер?..