Мёртвая планета в галактике Млечный Путь
Шрифт:
Старик заплакал. Алекс с трудом сдерживал пульсацию в щупальцах. Он пропустил через себя переживания этого дряхлого примитивного существа, прочувствовал каждую его слезу, понял, каково это – остаться в абсолютном одиночестве наедине со своим горем.
– В одном лишь они правы, Алекс, – продолжил старик, вытирая со своего морщинистого лица слёзы. – Они отрицают время, считая себя неподвластными ему. Остальное я не могу вам объяснить, вы уж простите мой несовершенный разум. Они кое-что сделали для меня. У нас на Земле это устройство называли «телескоп». Пойдёмте, я вам его покажу.
С этими словами Конрад зашагал глубь своего жилища. Алекс
Старик подошёл к отверстию в стене своей камеры, через которое было видно звёздное небо, и рукой указал на небольшой предмет, стоявший на трёх металлических подпорках рядом. Алекс подошёл поближе, с любопытством разглядывая этот необычный предмет, который представлял собой короткую трубку, на конце которой было установлено что-то вроде линзы. Он чувствовал, как волнуется Конрад, как неистово колотится его сердце и как струятся ручейки жидкости по его туловищу. Этот предмет, незнакомый Алексу, был невероятно важен для старика.
– Вы видите этот кровоподтёк вокруг моего правого глаза, Алекс? – спросил Конрад. – Это след от окуляра телескопа. Я провожу оставшиеся дни своей жизни за разглядыванием того, что уже мертво. Учёные Керуса с энтузиазмом восприняли мою просьбу о том, чтобы я имел шанс увидеть свою планету такою, какой я её оставил, улетая на Novum Paradizum. Мы, земляне, не имели достаточно знаний для того, чтобы изобрести сверхмощные устройства для изучения Вселенной. Мы видели звёзды в прошлом, там как их свет приходил на Землю с огромным опозданием. Здесь, на Керусе, всё иначе. Они победили все немыслимые препятствия. Они – новаразумы. Я так понимаю, умнее их нет никого во Вселенной. Даже постразумы им уступают, хотя и находятся выше по иерархической лестнице. Вот этот телескоп, который вы видите, Алекс, смотрит на планету Земля в определённый промежуток времени. Я не знаю, как они это сделали, какой мощности отражающие линзы установили, но я снова там, словно никуда не улетал, словно не было этих долгих лет скитания.
Алекс молчал, ошеломлённый словами старика. Он никогда не задумывался о том, что кому-нибудь может быть интересно заглянуть в прошлое. Он смотрел в бесцветные, широко распахнутые глаза Конрада и удивлялся тем неуловимым импульсам, что исходили от него.
Тем временем Конрад продолжал, перейдя практически на шёпот:
– Они всё ещё там, Алекс. Все они ещё живы, и ждут, когда в небе вспыхнут бортовые огни космических кораблей. Они ещё не знают, что за ними никто не прилетит. Они все обречены на смерть, но в их сердцах ещё жива надежда на спасение. Я смотрю на них, Алекс, и понимаю, что мне нет прощения.
– Но вы же ни в чём не виноваты! – воскликнул Алекс. – Вы родились на уже погибающей планете! Вы не могли знать, что Novum Paradizum – это смертельная ловушка. В чём вы себя обвиняете, Конрад?
– Это трудно объяснить, милый юноша. Я, как последний представитель жителей своей планеты, чувствую огромную ответственность за её уничтожение. Мне всё время кажется, что я мог изменить ход событий, приведших к её гибели, хотя отлично понимаю, что это не было в моих силах. Но, тем не менее, я – потомок одного из тех, кто это допустил. Мы тогда должны были всё исправить. Мы нашли новый дом. Мы обещали вернуться за теми, кто остался, но не сделали этого. Они все погибли. Пара сотен тысяч человек. И моя Катарина. Наверное, она подумала, что я её бросил. Что мы бросили всех на Земле. Я каждый день смотрю на свою любимую женщину. Я вижу, как она вскидывает голову к небу и всматривается в звёзды. Я навожу фокус на её лицо, смотрю в её прекрасные глаза, и представляю, что она смотрит на меня.
– Конрад, вы были не в силах её спасти. Помните об этом. Не мучайте себя.
– Но ведь я поклялся ей вернуться!.. Что бы ни случилось. Каждый день я смотрю в телескоп, зная, что её больше нет в живых, как и других. Зная, что мой единственный дорогой мне человек меня не дождётся. Я не меняю окуляры на более мощные, потому что я не хочу видеть её смерть. Я просто не смогу на это смотреть, Алекс. Я этого не переживу. Я часто думаю о том, что чувствовала моя Катарина перед смертью. Очевидно, она подумала, что мы улетели на Novum Paradizum и забыли о тех, кого бросили на умирающей планете, что мы построили наш новый рай без них. Они все надеялись на нас, Алекс. А что в итоге? Мы никого не спасли. Не вернулись за теми, кто верил в нас из последних сил.
Конрад бессильно опустился на пол клетки, обняв колени руками. Его тело сотрясалось от беззвучных рыданий.
Алекс приблизился к телескопу и посмотрел в окуляр. То, что он увидел, показалось ему невероятным. Неизвестная ему планета, которую он считал мёртвой, и вправду была жива. Он увидел существ, похожих на Конрада. В самом центре отображаемой поверхности стоял ветхий домик. Прямо у входной двери, на ступеньках, кто-то сидел, запрокинув голову вверх. Алекс увеличил резкость, чуть крутанув ручку рядом с окуляром. Он сразу узнал Катарину. Она была такой, как описывал её Конрад. Она смотрела в небо, и в её глазах было столько любви и надежды, что у Алекса завибрировали все щупальца до единого. Где-то там, вне времени и пространства, Катарина была жива и ждала Конрада с огромной любовью в сердце.
Алекс отодвинулся от телескопа.
– Конрад, я не думаю, что…
Алекс запнулся, увидев, что сидящий на полу камеры Конрад схватился обеими руками за туловище чуть ниже и левее своей головы.
– Помогите! – крикнул Алекс в сторону двери. – Смотритель! Сюда!..
В этот самый момент Конрад рухнул на пол. Алекс не успел подхватить его. Он склонился над телом старика, протянув передние щупальца над его грудной клеткой, но почти не ощутил вибрации, именуемую сердцебиением.
Конрад был в агонии, его глаза, подёрнутые тусклой плёнкой, смотрели вверх, кисти рук пребывали в движении, сжимая и разжимая пальцы, а дыхание стало частым и прерывистым.
Алекс понял, что старик умирает.
– Конрад, – громко позвал Алекс. – Сейчас вам помогут. Держитесь.
Но Конрад уже не слышал его.
Он чувствовал небывалую радость, вперемешку с усталостью и облегчением.
Наконец-то он вернулся домой.
Корабль приземлился посреди бескрайнего зелёного луга, усеянного тысячами разноцветных полевых цветов. Над его головой ослепительно сияло полуденное солнце, а лёгкий ветерок мягко перебирал его волосы. Вдалеке виднелись холмы, усеянные деревьями и кустарниками.
Он глубоко вдохнул всей грудью, и свежий чистый воздух чуть обжёг его лёгкие. В голове зашумело, словно Конрад внезапно опьянел. Прикрыв глаза, он запрокинул голову вверх, и так стоял до тех пор, пока не услышал знакомый голос, тот самый, ради которого он преодолел сотни тысяч световых лет.
– Конрад! Конрад!..
Открыв глаза, он увидел Её. Катарина бежала к нему в лёгком тёмно-зелёном сарафанчике до колен. Миниатюрная, изящная, с растрепавшимися от ветра длинными волосами.
Конрад побежал ей навстречу, широко расставив руки.