Мёртвая зона
Шрифт:
С этой половиной маски все было в порядке, потому что за ней угадывался Джонни. Но половина Хайда внушала Саре непреодолимый ужас. За щелкой глаза мог скрываться кто угодно. Даже Дэн.
К тому времени, когда они добрались до ярмарки, там, в темноте, переливались мигающие светом гирлянды, и длинные неоновые спицы «чертова колеса» взмывали вверх и опускались вниз. Сара уже не думала о маске. Она приехала со своим парнем, и впереди их ждал чудесный вечер.
3
Они прошли по центральной аллее, держась за руки и почти
– Сюда! – Сара остановилась. – Вот этот аттракцион! Хочу на «Хлыст»!
– Как скажешь, – согласился Джонни и протянул кассирше в будке доллар. Та, почти не отрывая глаз от журнала, занимавшего все ее внимание, сунула ему два красных билета и двадцать центов сдачи.
– Что значит «как скажешь»? Что еще за тон?
Он пожал плечами, изображая невинность.
– Дело не в том, что ты сказал, Джон Смит, а как ты это сказал.
Аттракцион остановился, и пассажиры потянулись мимо них. В основном это были подростки в голубых армейских рубашках из тяжелого сукна или в расстегнутых куртках-алясках. Джонни провел ее по деревянному помосту и вручил билеты служителю, похожему на самое скучающее разумное существо во вселенной.
– Просто дело в том, – объяснил он, пока служитель усаживал их в кабинке и застегивал ремни безопасности, – что эти кабинки вращаются. Верно?
– Верно.
– И закреплены на платформе, которая раскручивается, так?
– Так.
– И когда платформа раскрутится, то кабинки своим вращением создают перегрузки, лишь немногим уступающие тем, что испытывают астронавты при взлете с мыса Кеннеди. И у меня был один знакомый…
Джонни наклонился к ней с самым серьезным видом.
– Опять выдумываешь? – неуверенно осведомилась Сара.
– Так вот, в пять лет он упал со ступенек на крыльце, и у него на шейном позвонке образовалась тонюсенькая трещинка. А через десять лет он пошел прокатиться на «Хлысте», на ярмарке в Топшеме, и… – Джонни пожал плечами и сочувственно похлопал
– Ой! Я хочу вый…
В это время платформа тронулась и начала крутиться все быстрее и быстрее, пока ярмарка и центральная аллея не превратились в наклонное смазанное пятно из огней и лиц. Сара засмеялась, завизжала и начала колотить Джонни.
– Тонюсенькая трещинка! – кричала она. – Я устрою тебе тонюсенькие трещинки, когда выйдем, врун несчастный!
– Чувствуешь что-нибудь в шейном позвонке? – участливо поинтересовался он.
– Врун несчастный!
Они вертелись все быстрее и быстрее, и на десятом или пятнадцатом круге платформы он наклонился и поцеловал ее. Кабинка в этот момент тоже сделала оборот, с силой сливая их губы в волнующе-жарком поцелуе. Потом платформа замедлила ход, кабинка вращалась все медленнее и наконец, покачиваясь, замерла на месте.
Они вышли, и Сара схватила Джонни за шею.
– «Тонюсенькая трещинка»! Как не стыдно! – прошептала она.
Джонни обратился к проходившей мимо полной женщине в синих брюках и дешевых легких туфлях:
– Эта девушка пристает ко мне, мэм. Если встретите полицейского, пожалуйста, пришлите его.
– Все норовите умничать! – Зажав еще крепче сумку под мышкой, женщина ускорила шаг в сторону палатки с бинго.
Сара прыснула:
– Ты невозможен!
– Да, я плохо кончу, – согласился Джонни. – Моя мама всегда так говорила.
Они зашагали рядом по центральной аллее, приходя в себя после головокружительного аттракциона: земля под ногами еще качалась, и перед глазами все плыло.
– Твоя мама очень религиозна, верно? – спросила Сара.
– Законченная баптистка. Но старается держать себя в рамках. Конечно, когда я приезжаю домой, она подсовывает мне всякие брошюрки, но особо не докучает. Мы с отцом уже привыкли. Раньше я затевал с ней всякие беседы на эту тему, типа – с кем сожительствовал Каин, если его родители были единственными людьми на Земле, но потом решил, что это некрасиво, и перестал. Я сам два года назад искренне верил, что Юджин Маккарти может спасти мир. Баптисты по крайней мере не выдвигают Иисуса в президенты.
– А твой отец далек от религии?
Джонни засмеялся:
– Не знаю, но что он не баптист – это точно. – Подумав, Джонни добавил: – Он – плотник.
Сара улыбнулась:
– А что сказала бы твоя мама, узнав, что ты встречаешься с никудышной католичкой?
– Попросила бы позвать тебя в гости и вручила бы несколько брошюр.
Сара остановилась.
– А ты хотел бы пригласить меня в гости к родителям?
– Да, я хотел бы познакомить тебя с ними… а их – с тобой.
– Зачем?
– А разве ты сама не знаешь? – мягко спросил он.
– Джонни, ты мне очень нравишься.
– Ты мне больше чем нравишься.
– Покатай меня на «чертовом колесе»! – вдруг потребовала Сара. Больше никаких разговоров на эту тему, пока она все не осмыслит и не разберется в себе. – Я хочу оказаться на самой верхотуре, откуда все видно.
– А позволишь мне поцеловать тебя там?
– Два раза, если успеешь.
Они вернулись к кассе, где Джонни заплатил еще доллар. Покупая билеты, он сказал Саре: