Мертвая зона
Шрифт:
— Ну и дурак, — равнодушно сказал Лоренцо. — Сразу видно, молодой. От Африки таблеток нет.
— Я в командировке, мне приказали.
— А прикажут идти в варзону — пойдешь?
Леха снова оглянулся на бутылку, представил, как разбивает ее об голову фиксера и почувствовал некоторое воодушевление. Нельзя так себя вести, конечно, но сама идея-то хорошая.
— Кстати о варзоне, — подхватил он. — Коннектиться со спутником, я так думаю, надо километров за двадцать пять от Йобы, не меньше? А то мало ли что Хранитель подумает...
—
— О, Боже, — обреченно сказал Леха. — Горячий местный самогон, за бортом адское пекло, а я на таблетках.
— Вы только посмотрите, он еще не попробовал мой джин и уже ругает его! Порка мизерия, какие мы нежные! Ладно, в задней комнате есть холодильник, а в нем тоник. Там за дверью налево... Доставай только быстро, у меня электричества на четыре часа в сутки.
— У нас вся крыша в батареях, и у вас тоже. Что вы делаете эти четыре часа, лежите под кондиционером и кипятите воду в чайнике?
— Угадал. А станешь оскорблять мое чувство юмора — сам будешь при свечке писать донесения в свой драгоценный Институт. И отправлять голубиной почтой, хе-хе... Ваш гестхауз запитан через мой инвертор. Специально для лечения остроумия у гостей!
Леха пожал плечами и отправился искать тоник.
— А вы приятный собеседник, когда здесь нет Пасечника, — бросил он, копаясь в холодильнике. — Я догадался, почему вы орали на него. Хороший фиксер говорит со всеми на их языке, верно?
— Порка мадонна...
— А вот по-итальянски — напрасно. Заметно, что вы его подзабыли.
— Да я не знал его никогда! — Лоренцо хрипло рассмеялся. — Я такой же итальянец, как твой Пасечник еврей. И так же валяю дурака, как эта хитрая бестия... Ты молодой еще, жизни не знаешь, будь с ним внимательней. Он тебя продаст и купит, и снова продаст в два раза дороже. Мы, американцы, редкие негодяи, если нам разрешить плохо себя вести. Если оторвать от родной почвы и забросить куда-нибудь в жопу мира, мы расслабляемся, и из нас такое наружу лезет... — он щедро, даже чересчур, разлил джин по стаканам. — Сам пугаешься, какое такое лезет!
И, не дожидаясь, пока Леха добавит себе тоника, не чокаясь и без тоста, стремительно высосал все до дна.
— Вот! — пропыхтел он, отдуваясь. — Видал? То-то!
— Подумаешь, я тоже так могу, — неосторожно бросил Леха.
— П-покажи! — неожиданно пьяным голосом потребовал Лоренцо.
Леха взвесил в руке полстакана чистого джина, вспомнил Лимпопо, подумал, как здорово было бы сейчас оказаться там в тенистом уголке на задворках русского консульства, вздохнул — и медленно, спокойно, плавно выпил.
Нет, не бензин; даже у горячего бензина отдушка бодрая, а тут форменное дизельное топливо — маслянистое, тягучее, недаром его зовут тяжелым. Сыпанули туда порошковый имитатор джина и размешали. Веслом наверное. Или, для полной аутентичности,
— Все-таки запью, — сказал он сипло и взялся за тоник. — Уфф... А куда вы в Лимпопо? Чем займетесь?
— Ты сядь хотя бы... Ну силен, уважаю... А зовут меня в управление информации, давно уже зовут.
— Спасибо, присяду на минутку... Значит, будете работать у Бэзила Ндоу? Привет ему передавайте от Филимонова из Москвы.
— А ты...
Леха сунул руку за воротник и достал амулет — зуб крокодила, оправленный в серебро.
— Ах вот как, — Лоренцо кивнул. — Значит, ты — тот парень. Тот самый русский парень.
— Я не нарочно, так получилось, — честно сказал Леха, пряча зуб.
— Вот уж не удивил. Понятное дело... Это Африка, здесь что угодно может приключиться с белым человеком. В основном конечно гибнут. Нелепо и глупо. Пьянство, болезни, незащищенный секс, непонимание местной специфики. Последнее — главное. К слову, о специфике. Почему ты решил, что двадцать пять от Йобы, это безопасно?
— Прикинул по карте. Вот, допустим, варзона, — Леха положил на стол ладонь. — А вот мэрия... — он ткнул пальцем. — Здесь полиция. Здесь ставка Муделе Бабы. Ну и ваш офис. Все почти на одной линии. Довольно? Мальтийцы отодвинулись подальше, но я их не считаю, они засели в аэропорту потому что в ангарах удобно развернуть госпиталь.
— Людям свойственно ошибаться, — буркнул Лоренцо. — Отползли далеко от центра и радуются, идиоты. А завтра — бумс!
— Я ориентируюсь по людям, которые радуются уже два года, — сказал Леха, чувствуя, что начинает злиться. — По тем, кто до сих пор живой.
— Большая ошибка! — торжествующе заявил Лоренцо и потянулся к бутылке.
Налил снова по полстакана — и еще быстрее, чем в первый раз, выдул свою дозу. То ли фиксер решил стремительно надраться, то ли делал вид, что стремительно надирается, черт его разберет.
Так или иначе, у него даже слезы навернулись от усердия.
— В чем ошибка?
— Уфф... Настырный молодой человек. По людям он ориентируется... Ты откуда такой взялся?
— Товарищ! Я из КГБ! — не задумываясь, ляпнул Леха.
Не признаваться же, что его учили «ориентироваться по людям» на факультете маркетинга, рекламы и сервиса. Это сейчас прозвучит куда безумнее, чем кафедра английского языка и литературы, где Ури — профессор.
Бутылку пришлось ловить, потому что Лоренцо разразился гомерическим хохотом и замахал руками, демонстрируя полный восторг.
— Я так и знал... — просипел фиксер, утираясь рукавом. — А то выдумали институт какой-то...
Леха счел за лучшее промолчать.
Лоренцо не без труда отсмеялся, потом уставился на Леху, будто впервые его увидел, пару раз моргнул, сделал очень серьезное лицо, налил себе еще полстакана и ткнул указательным пальцем куда-то в потолок.