Мертвая зыбь
Шрифт:
Потом Джулия посмотрела на пустой дворик с пожелтевшей травой и тут же передумала. Нет. Она поедет в Гётеборг сегодня.
Джулия пошла обратно, крепко сжимая ручку полного ведра. На полпути она остановилась, чтобы посмотреть на желтую виллу позади холма с ветряной мельницей недалеко от их дома.
Окруженная высокими разросшимися ясенями, вилла едва виднелась — некая тень за холмом с ветряной мельницей, — но и того, что видно, казалось достаточно, чтобы понять, насколько она красива. Дом не просто пустовал — он был совершенно заброшен.
Джулия хотя и довольно смутно, но все же помнила, что на вилле жила какая-то старая женщина. Она, что, конечно, очень странно, никогда не выходила из дома и не общалась ни с кем в поселке.
Не менее странным казалось и то, что дом оставили догнивать. Ведь, как ни крути, несмотря на трещины в погрызенной ветром штукатурке, это был настоящий особняк. Наверняка же эта усадьба досталась кому-то в наследство!
Джулия опять подхватила ведерко и пошла вниз готовить завтрак.
Сорока пятью минутами позже Джулия собрала вещи и с одной сумкой в руке и другой на плече уже запирала домик. Кровать была застелена, жалюзи опущены, электричество отключено. Домик вновь опустел.
Джулия направилась через поселок вдоль побережья к машине. Она никого не встретила. Она подошла к «форду», забралась на водительское сиденье, завела двигатель и напоследок еще раз посмотрела на свой бывший дом, на пустой поселок, старую ветряную мельницу, на переливающуюся внизу воду и почувствовала, как ее вновь охватывает тоска.
Джулия решительно нажала на газ и развернула машину к дороге. Она проехала мимо бывшей фермы, теперь летнего домика, мимо запущенной желтой виллы, мимо дорожки к дому Йерлофа.
«Йенс, пока».
«Пока, Йенс».
Слева от дороги отходило ответвление к еще одной группе летних домов. У развилки стояла глубоко вкопанная квадратная известняковая плита. Белой краской на ней было написано: «Резьба по камню — 1 км». За плитой торчал металлический дорожный столб с указателем.
Джулия посмотрела на знак и вспомнила, что она собиралась сделать сегодня утром до того, как распрощается с Йерлофом: она хотела заехать на заброшенную каменоломню и посмотреть на работы Эрнста Адольфссона.
Денег на то, чтобы покупать скульптуры у Джулии, разумеется, не было, но посмотреть хотелось. Кроме того, может быть, ей удастся расспросить про Йенса, если Эрнст помнит день его исчезновения и что он сам тогда делал. Вреда-то уж от этого точно не будет.
Джулия свернула на ответвление, маленький «форд» зарычал и закачался на плохой дороге. Хуже дороги она до сих пор не видела. Постаралась в основном, конечно, эландская погода. Вода после ночного ливня собралась в колеях глубокими длинными лужами. Машина ехала на первой скорости, но недовольно ворчала, переваливаясь из лужи в лужу.
Летние дома остались позади. Джулия ехала вдоль границы зарослей. Дорога плавно поворачивала вдоль берега к каменоломне, прямой подъезд вел к прижавшемуся к земле дому Эрнста Адольфссона. Перед домом находилось что-то вроде круглой стоянки. Там ожидал хозяина старенький белый «вольво».
Никакого движения поблизости не наблюдалось, но в середине площадки стояла еще одна плоская полированная плита с надписью, на сей раз черной краской: «Резьба по камню — добро пожаловать».
Джулия заехала на площадку, припарковалась позади «вольво» и выключила мотор. Она выбралась из машины, не забыв достать из сумки бумажник.
Ветер играл низкой травой, деревьев поблизости почти не было. Одной стороной дом смотрел на здоровенную яму, ранившую берег, — это была каменоломня; с другой стороны простирались заросли вереска и можжевельника.
Джулия повертелась и посмотрела на дом Эрнста. Тишина, все закрыто. Она решила позвать:
— Алло?
Ветер заглушил ее возглас — никто не ответил.
К короткой стене дома, где была входная дверь, вела широкая дорожка, выложенная плитками известняка. Возле двери Джулия увидела кнопку звонка.
Она подошла и позвонила.
Опять ничего. Но машина-то припаркована перед домом, так куда же, интересно, запропастился Эрнст?
Она еще раз нажала на кнопку и услышала слегка отдаленный трезвон. И опять ничего не произошло.
Следуя неизвестно откуда взявшемуся порыву, Джулия попробовала открыть дверь. Она оказалась незапертой и широко распахнулась, как бы приглашая ее зайти.
Она просунула голову внутрь:
— Алло?
Снова тишина. Свет выключен, в прихожей темно. Джулия ожидала услышать звук тяжелых шагов и постукивание трости по полу, но вокруг — лишь мертвая тишина.
«Эрнста нет дома, он сейчас наверняка у Йерлофа», — уверял ее внутренний голос. Но Джулию слишком одолевало любопытство. Неужели на Эланде не запирают двери, когда уходят? Что, здесь люди по-прежнему настолько верят друг другу?
У двери лежал коврик с надписью «Добро пожаловать». Джулия пару раз шаркнула по нему подошвами туфель и вошла внутрь.
— Алло? — позвала она. — Эрнст? Это я, Джулия, дочь Йерлофа.
С потолка прихожей свисала крошечная скульптура с маленьким корабликом. Он слегка покачивался от сквозняка и, казалось, плыл в полумраке прихожей. Справа была кухня, очень опрятная и чистенькая, удобно обставленная: накрытый скатертью обеденный стол и два деревянных стула. Слева — спальня с узкой, тщательно заправленной кроватью.
В конце прихожей находилась гостиная, где доминировало здоровенное панорамное окно, смотревшее на каменоломню и синеющую чуть поодаль воду пролива. Диван, телевизор, стопки книг и газет на журнальном столике — и все. Ничего лишнего. Из примечательного — лишь шестиугольные часы на стене с корпусом из полированного камня и такими же каменными стрелками.
Единственным в доме свидетельством того, чем занимался Эрнст, были лишь каменные часы, но, может быть, он хранит свои работы снаружи?