Мертвец Его Величества Том 2
Шрифт:
Касательного Предельного, мой план был предельно, простите за тавтологию, прост. Я ставлю в городе всё, что хочу поставить, оно начинает работать. Безработные — чёрт с ними, обеспечу всем необходимым для проживания, на халяву, потому что могу, имею необходимые ресурсы в избытке. И как только всё задуманное начинает работать, подключаю новые услуги, давая работу вчерашним безработным. Год-два, и город вполне себе отлично существует, никто не умер, никого даже не обобществили. И вчерашний башмачник снова будет делать сапоги, только не из кожи старой коровы, что сдохла в поле во время посева, а из лучшего материала, который я смогу предоставить. То есть реально делать
Проблемой были эти самые мелкие буржуа. Всякие трубочисты, дворники, грузчики и прочие наёмные работники, я уверен, встретят перемены с аплодисментами. На бис придётся выходить раз пять. И их ведь большая часть населения, никак не меньше половины всех жителей. А голова болит из-за другой половины.
— Ладно, допустим, — ещё раз обвожу собрание взглядом. — Идея превращать всех недовольных сразу в скелетов слишком радикальна…
— Я бы не назвала её радикальной, скорее поспешной, — вставила Алиса.
— Ага, тем не менее рассмотрим другие пути. Давать деньги и отправлять на все четыре стороны?
Чезаре кивнул:
— Стоит, часть уйдёт. Ещё можно организовать строительство трактиров на дорогах от Предельного, дать денег в рост и предложить хорошие цены на продукты.
Качаю головой.
— Полумеры.
— Остальных будем увещевать, — развёл руками Чезаре. — Мы просидели весь день, Арантир, и единственный вывод, к которому пришли… Безболезненно переход города под новое управление не пройдёт. А раз так, нам остаётся только делать.
Потрясающий фатализм, хотя в чём-то Чезаре, пожалуй, прав. Если я уже всё это затеял, пытаясь спасти гибнущий городок, надо идти до конца.
— Начинайте.
— И да поможет нам Светлая Мать, — закончил совещание светлый отец.
Глава 20
Во избежание членовредительства я максимально дистанцировался от преобразований в Предельном, занявшись алхимией. Целый день работы ушёл только на разбор терминологии. Госсель знал несколько сплавов на основе меди и цинка, в результате мы выплавили бронзу и латунь. Без особой практической цели, просто игрались с плавкой, как мальчишки, получившие новую игрушку в руки. У меня, наконец-то, появился теоретический справочник, пусть и имевший некоторые ограничения, но всё равно справочник! А у Госселя появилась возможность теорию проверять практикой.
Разобрались, после некоторых мытарств, с кислотами и щелочами. Кажется, Госсель знал, как получить серную кислоту. Это не точно, надо проводить опыты, но если это правда… Я точно знаю, что серная кислота нужна в очень многих производственных процессах. Только не знаю, в каких. Будем ставить эксперименты. В общем, алхимик в хозяйстве — это хорошо.
Добрались до пороха. Сначала Госсель долго не мог понять, что я хочу получить. А когда понял, задумался. Оживился, потребовал срочно приготовить серную кислоту. Пошёл создавать технический процесс. Госсель мне раз десять объяснил, что и как делать, пока налаживали процесс, но я, честное слово, так и не понял, что происходит. Всю цепочку производства своими руками вижу, но в чём прикол и как происходит магия — не понимаю.
Ещё требовалась дистиллированная вода, но с появлением латуни я знал, как достать относительно очищенную от примесей жидкость. Банально кипятил и конденсировал пар.
Пока занимался этим, алхимик попросил добыть бараньей шерсти, необработанной. И мелких опилок, чем мельче — тем лучше. А ещё уголь. На этот момент уже я начал догадываться, что сейчас будет. Хотя нет, не сейчас, потребовалась две недели, чтобы всё добыть и подготовить.
Пока мы занимались этим, Предельный гудел разворошённым ульем. Кто бы мог подумать, горожане встали в позу и упорно не хотели даже строительные бригады пускать в город. Что-то там мямлили по городской устав и обычаи. Я пригнал своих джаггернаутов, показательно, у всех на виду, прямо на улице, велел обмотать медвежатам руки мягкой тканью в несколько слоёв, сделав нечто напоминающее боксёрские перчатки. Джагернауты сделали несколько показательных ударов кулак в кулак, не сильных, чисто обозначить намерения. А затем я громко произнёс:
— Государство, помимо всего прочего, осуществляет монополию на насилие.
Протестные настроения резко пошли на убыль. Как минимум желающих мешать строителям более не появлялось.
А мы с Госселем начали творить. Измельчали шерсть, смешивали с какой-то гадостью, которую Госсель называл «ушинилом», получая кашеобразную серую массу, затем добавляли угольную пыль и древесный уголь, замешивая всё это водой. А затем промывали серной кислотой.
Я не знаю, откуда появилась искра, но бабахнуло знатно. Если бы не тяжёлая бетонная крыша, от лаборатории осталась бы одна воронка. Я выжил, ну, не умер окончательно, а вот Госселя пришлось воскрешать. И что-то мне подсказывает, взрывается этот самоубийца не в последний раз.
На взрыв сбежались все кому не лень. Долго успокаивал народ, объясняя, что взрывы будут и впредь, постараюсь устраивать их подальше от живых. Однако народ больше волновал вопрос — а что именно я взорвал. Меня этот вопрос тоже интересовал, не так уж много мы сделали смеси, чтобы так бомбануло.
Пока шёл процесс воскрешения и воссоздания нового тела (я решил пожертвовать на это дело джаггернаута, сделав специализированного для химических экспериментов, прочного и с удобными для работы руками-манипуляторами), продолжались волнения в Предельном. Джаггеры отрабатывали приёмы нелетального боя, разгоняя недовольных. Марк смотрел на всё это и удивлялся, почему ещё не нет ни одного трупа. Я поражался своему терпению.
Воскрешённый Госсель вообще не заметил изменений в своём состоянии, сразу вернувшись к работе. Уверял, что понял, где ошибся. Второй раз шарахнуло через две недели, посреди ночи. Нашёл алхимика лежащим прямо у входа в лабораторию, в саже и пыли. Скелет лежал на тёплой земле, закинув ногу на ногу, и смотрел на ночное небо, предаваясь философским размышлениям.
Третьего взрыва не последовало, алхимик предоставил мне шохур, смесь, известную в каких-то там далёких землях. Для чего там её использовали, Госсель не знал. Алхимика не интересовала приземлённая практическая польза от всяческих соединений и субстанций, только чистая наука.
А у меня появился порох. И кажется, даже хороший, бездымный (почти). Вот так сразу, возился я возился с выгребными ямами, а здесь раз и… Ладно, селитру, если всё же получим, пустим на сельское хозяйство. Скоро потребуется, почву мы эксплуатируем нещадно, и хоть я стараюсь по возможности землю подкармливать, всё равно аммиак лишним не будет. А порох всё же появился.
Вот так, обыденно и без помпы. Не появилось трубодуров, никто не вышел из-за кулис с официальным поздравлением «вы вышли на новый технологический уровень». Я как-то растерялся сначала. А затем начал разбираться, что это за шохур и насколько он подходит для оружия.