Мертвец Его Величества Том 2
Шрифт:
В бой вступили маги и священники, обрушивая на орду мертвецов, лишь кажущуюся большой, а на деле не превышающую количеством войска в самом лагере, магию и божественные силы. Нежить рассыпалась сотнями, но продолжала напирать, будто не замечая потерь. Люди напряжённо следили за этим, в каждую секунду ожидая подвоха, обмана, уловки, какой-то чудовищной изощрённой хитрости.
Когда в них полетели гранаты, люди закрывались щитами. Вспыхивала горючая смесь, но против плотного строя мечников, поддерживаемых магами и священниками, даже десятки гранат казались комариными укусами. А нежить падала, но продолжала напирать. Люди почти уверовали, что у противника просто кончились козыри.
Ряды мертвецов налетели на строй мечников. Началась рубка, совсем не такая успешная для бойцов Арантира, как это было ранее. Проходит десять секунд. Проходит двадцать.
Серия взрывов сметает живых и мёртвых, образуя круги опустошения. Скелеты, превращённые в бомбы. Доспехи, превращённые в готовый поражающий элемент. Запасов готового пороха хватило всего на три десятка бомб. Это количество не обеспечит победу, но этого хватит, чтобы добиться перелома.
Перепуганные люди пятились, не понимая, что произошло. Нежить вновь вклинилась в ряды противника. Десяток секунд, и новая серия взрывов. Третьего не будет, бомбы кончились. Третьего не потребуется, люди дрогнули. Зная о том, что два лагеря уже уничтожены, думая о том, что сейчас на них набросятся их собственные товарищи, ставшие мертвецами, добитые чудовищными взрывами, люди дрогнули.
Армия, шедшая на подмогу, пыталась установить связь, но ничего не получалось. Посчитав, что их товарищи мертвы, оставшиеся войска решили отступить.
Глава 49
Пленник, сидевший прямо на полу у стены, выглядел не самым лучшим образом. Физически он был вполне здоров, ему оказали помощь, вылечили опасные раны. Тем не менее выглядел мужчина предельно подавленным и сломленным. Чтобы чего-нибудь не случилось, в небольшой каменной коробке, служившей ему камерой, дежурили гвардейцы. Личу этот человек пока требовался живым.
Дверей у камеры не имелось. В них не было смысла, десяток гвардейцев, охранявших пленника, не нуждались во сне и отдыхе, ежесекундно находясь в полной концентрации внимания. Если кому-то извне удастся пробиться через них, никакая дверь не станет преградой.
Арантир прошёл в проём и остановился перед пленником.
— Герцог Фейт, — в голосе Лича не было ни намёка на почтительность или хотя бы вежливость. Арантир бросил слова как ругательство. — Хотя при прошлом короле, помнится, вы были Лордом. Хаарт упразднил лордов-хранителей. Неужели это стало причиной для восстания?
Алан поднял взгляд на своего пленителя.
— Избавь меня от болтовни. Просто убей.
— Ни в коем случае. Тебе ещё подписывать капитуляцию.
Алан нахмурился.
— Люди не сдадутся. Ты победил в бою, но проиграешь войну.
Однако Арантир на его слова лишь рассмеялся, присев, чтобы быть ближе.
— Какими наивными вы, смертные, бываете, не перестаю удивляться. Не сдадитесь? Серьёзно? Глупец. За один день вы потеряли двадцать семь тысяч. Двадцать семь тысяч убиты. Ты осознаёшь эту цифру, смертный? А теперь попробуй ответить мне на вопрос. Ради чего погибли все эти люди? Тридцать с лишним тысяч человек, что вы отправили на смерть в этой компании. Для чего вы положили их в сырую землю?
— Это ты их убил!
Арантир отрицательно покачал головой.
— Нет, глупый ничтожный смертный. Вы их привели ко мне. Я против вас военных походов не устраивал. Я никого не завоёвывал. Их. Убили. Вы. Так называемые лидеры коалиции. Лоялисты, восставшие против Короля-Лича. Жалкие смертные со своими ничтожными амбициями. Букашки, копошащиеся в навозной яме. Давай. Признайся. Что лично ты хотел получить с этой войны? Власть? Возвращение себе титула Лорда, может быть? А может, ты сам целился в короли?
Лич ждал ответа.
— Мы свергаем тирана и узурпатора.
— Давай не будем вот этого, — Арантир отмахнулся. — Есть повод для войны, а есть её причина. Хаарт не узурпатор. Тиран — возможно, но не узурпатор. Пусть даже так. Зачем лично ты, Алан, ввязался в эту борьбу? Чтобы вернуть себе привилегии лорда-хранителя? Так ведь?
Фейт хмуро кивнул.
— Да. Для этого. Это достаточная причина.
Ответ вызвал лишь смех Арантира.
— Я же говорю, глупые, ничтожные смертные. Мелочные, наивные амбиции. Зачем тебе власть, Алан? Что ты с ней можешь сделать? Ничего! Вы как собаки, что бегут за всадником. Бегут и лают. Вы не знаете, зачем вам это. Зачем вам власть, кроме удовлетворения наивной амбиции. Вы не можете её применить по назначению. И просто делаете. Кладёте людей в сырую землю сотнями ради пустых амбиций.
Арантир загрёб в ладонь горсть земли и поднял, чтобы та полетела обратно на пол.
— Ваши никчёмные жизни осыпаются пеплом. Тридцать тысяч человек, Алан. Тридцать тысяч. Половина всей вашей армии. Коалиция на этом кончится. Не сегодня, так через пару месяцев. Вся ваша затея осыплется прахом к моим ногам. Вы проживаете свои жизни впустую. Ты, твои союзники, даже Хаарт. Никчёмные клопы, возомнившие о себе невесть что.
Лич открыл пустую ладонь.
— Зачем вы пришли ко мне? Зачем, Алан? Что вы хотели сделать? Убить меня? Не смеши! Вы не сможете закрыть мою крепость с двух сторон. Даже случись чудо, спустись сама Светлая Мать лично помочь вам в вашей бесполезной борьбе, я бы просто ушёл. В пустыню, на север, на запад, на восток, неважно! Чего бы вы добились, Алан? Что изменили бы?
Герцог попытался поднять голову, чтобы выглядеть гордо.
— Ты что-то делаешь. Торгуешь. Выдавливаешь наших торговцев. Это должно было прекратиться…
— Верю, — кивнул Арантир. — Это веская причина. Только она ничего не меняет, глупый смертный. Я добился всего, сидя на маленьком клочке земли, имея под рукой тысячу человек. Чего добился твой род, Алан? Сколько вы уже правите вашими землями? Вторую сотню лет? Третью? Жалкие ничтожества. Что вы создали? Что построили? Что воздвигли? Что о вас вспомнят через тысячу лет?
Арантир улыбнулся пугающей улыбкой.
— Ничего.
Лич поднялся.
— Вы смешны. Мне не нужна ни корона, ни всё королевство. Мне не нужно ничего. Я никого не буду завоёвывать. Вы сами упадёте к моим ногам, если я того пожелаю. Через сто лет, двести, пятьсот. Не имеет значения. Я — бессмертен. Мои амбиции, мои планы, мои проекты обращены в вечность. Копошения смертных, чей век недолог, для меня смешны и мимолётны. Вы считали меня простофилей, а я наблюдал, как вы играете в свои маленькие игры.