Мертвец

...Я в ужасе закричал и проснулся. Опять этот чёртов кошмар.

Всего пара минут, несколько глубоких вдохов-выдохов и я почти спокоен. А ведь раньше на то, чтобы прийти в себя мне было нужно куда больше времени.

Не последнюю роль, в этом сыграли изменения произошедшие с моим характером. С каждым днём мне становится всё проще абстрагироваться.

Так стоп. Кажется, я слегка увлёкся. Стоит рассказать мою историю с самого начала...

Первым делом, представлюсь: Андрей.

Я обычный парень, почти ничем не отличающийся от большинства людей.

Вся

Начались те события в далеко не самый прекрасный день второго семестра. Сегодня, меня в колледже ждали две пары по "теории организаций". И меня в серьёз беспокоило то, каким образом мне придётся объяснить преподавателю отсутствие моей "контрольной" презентации.

Предавалася своим нелёгким думам, я совсем не замечал, как потряхивает уже порядком раздолбанную маршрутку на ухабах. Это водитель, объезжая вездесущие пробки, выехал на отбойник.

И всё бы было просто и буднично в этот день, если бы не одно НО: На дороге появился страшный ворог нашего водителя - "повелитель тёмной газели". И завертелось противостояние между двумя шумахерами...

Эмм, если ещё кто-то не понял, то поясню: нашу газель догнала другая, у водителя которой, по-видимому, был сходный маршрут. При этом, у нашего шофера, судя по всему, были какие-то "ну очень тёплые" отношения с этим собратом по профессии. И, как мне кажется, эти чувства у них были взаимны. Потому меня совсем не удивил "стритрэйсинг", последовавший за обменом опытом в области невербального мата.

Как назло, именно в этот день и час Фёдор, дальнобойщик, решил поставить новый рекорд на поприще: насколько долго я смогу не спать на маршруте Архангельск-Москва? Итог печален и предсказуем, для нашей газельки хватило пару секунд, на которые водитель грузовика уснул.

Руль выскользнул у него из рук, и грузовик закономерно повело на встречную полосу. Ну, а наш без сомнения "бравый" шофёр, в это время вовсю упивался своим "первым местом" и не успел среагировать, когда неожиданно занявшая всё обозримое пространства громада грузовика, появилась перед нами. Удар и последнее, что я увидел - это стремительно приближающийся ко мне загаженный пол газели...

Приехавшие на вызов спасатели сначала даже не спешили со вскрытием того куска металла, который ещё какой-то час назад был газелью. Всё из-за того, что повидавшим немало таких аварий людям было яснее ясного: в этом куске железа не могло остаться живых.

Глухой стон донёсшийс я откуда-то из глубины, заставил начальника отряда выронить только, что закуренную сигарету. В следующее мгновение, он уже во всю отдавал короткие резкие команды своим подчинённым.

Позже, в больнице я узнал, что из всех находившихся в той маршрутке выжили только три человека, включая меня. Я отделался легче всех: переломом левой ноги, множественным переломом правой руки и несильным вывихом левой. Куча ушибов, порезов и прочих радостей жизни можно даже не считать. Ну и сотрясение мозга, куда уж без него.

Месяц с лишним я провалялся в отделении травматологии. За то время, пока я там находился, успел проведать парня и женщину, которые так же выжили в той аварии. У Вадима, так звали парня, было много тяжёлых травм. Самая страшная из которых - перелом позвоночника.

Несмотря на то, что парню больше не сужденно было встать на свои ноги, он не унывал. Мы много времени проводили с ним, разговаривая на разные темы. Выяснилось что у нас с ним много схожих интересов. Только одной темы, мы старались не касаться - аварии.

К последней выжившей, я зашёл всего на несколько минут и больше у неё не появлялся. Просто не хватало сил смотреть на то, что с ней стало. По описаниям врачей, разговор которых мне удалось случайно подслушать, дело было крайне плохо. Множественные переломы и разрывы внутренних органов.

Не знаю, каким чудом, но врачи смогли спасти её жизнь. К сожалению, в следствии общирных повреждений, женщина впала в кому. Изредка проходя мимо её палаты, я видел парня, сидящего рядом с кроватью. В руках у него неизменно был букет цветов.

После нескольких муторных месяцев проведённых в руках докторов, я надеялся, что вся эта история для меня на этом и закончится. Моим надеждам не суждено было сбыться.

Ещё когда я лежал в больнице, мне стали сниться странные сны. В них я как-будто видел воспоминания, которых у меня никогда не было. Звучит, конечно, невероятно, но как тогда объяснить воспоминания о школьной экскурсии во Владивосток или шумные посиделки на чаепитии? Я ведь никогда не ездил на школьные экскурсии и старался не принимал участия ни в каких мероприятиях. Если же меня туда каким-то образом затаскивали, то мне было совсем не до веселья.

Врачи убедили меня в том, что эти галлюцинации последствия сотрясения мозга. На время меня это успокоило. Я отстал от родителей, а те от докторов. Все остались в выйгрыше.

Так я и жил последующие два года. Иногда, не так уж часто, меня посещали сны о другой жизни. Я не особо беспокоился. До недавних пор.

В какой-то момент их реалистичность резко подскочила. Я уже не мог с уверенностью считать их простыми галлюцинациями.

Ну а как, по-вашему, назвать сны, в которых к тебе (самому натуральному натуралу!) приближается незнакомый мужик с явным намерением поставить засос? Или до сих пор наводящая на меня страх сцена в номере какого-то отеля? Хорошо хоть все эти кошмары неизменно заканчивались до того, как главные действующие лица, переходили непосредственно к "делу".

Странным в этих кошмарах было то, что я не мог разглядеть ни лицо этого человека, ни окружающее пространство. Да что там окружающий мир! Всё что хоть как-нибудь могло бы прояснить ситуацию, было погружено в неестественно густой туман. Нет, честно говоря, мне сполна хватало и того, что оставалось достаточно чётким, чтобы испытать панический ужас за свою натуральность и обзавестись парочкой седых волос (ладно-ладно, я бессовестно лгу, но ещё бы чуть-чуть и это стало чистой правдой).

Я задавался впоросом, за что мне это?! Мне, здоровому восемнадцатилетнему парню, постоянно снится какой-то мужик, с какими-то явно нехорошими намерениями! Находясь внутри кошмара, я мог быть лишь наблюдателем, вынужденным переживать чужие чувства и впечатления. Кстати, именно из-за них, проклятые видения заканчивались раньше, чем мне в голову начинала приходить мысль об особо зверском самоубийстве.