Мертвое побережье

Зверев Сергей Иванович

– Я тебя туда не за разумными объяснениями посылал, – оборвал его адмирал. – Не дай бог, чтобы ситуация снова вышла из-под контроля. Действуй быстро и решительно. Никаких переговоров и растягивания времени. Найдите и убейте их всех, к хренам собачьим!

– Есть, сэр! Всех на тот свет отправим. И дипломатов, и десантников. Если они думают, что бессмертны, то очень сильно ошибаются. И у меня, и у моих парней уже руки чешутся прикончить этих чертовых русских.

– Ну и чешите свои руки! Только не так, как в прошлый раз! – прикрикнул Брюс, выплескивая свое недовольство ходом операции, порученной Трайплу.

Сеанс связи закончился. Алан

предвкушал налет на ни о чем не подозревавших русских. Их надо было убить и оставить фальшивые улики, чтобы свалить убийство на верные Каддафи силы. Все было продумано. Главное, чтобы русские оставались на месте, а не убежали из разрушенного поселка, иначе задача морпехов усложнится. Стремясь избежать развития событий по нежеланному для американцев сценарию, лейтенант поторапливал своих людей. К своему глубокому сожалению, он не мог дать команду двинуться в пункт назначения напрямую. Прямой дороги туда не было, а на местности могли оказаться заминированные участки. По крайней мере Трайпл так считал. Поэтому морским пехотинцам нужно было сначала въехать в опустевший поселок, а уж потом в его центре повернуть и направиться прямиком к руинам и пожарищам.

Уже на подъезде к центру американцы заметили, что по смежной дороге мчится джип. На него тут же была обращена оптика. Выяснилось, что машина оснащена крупнокалиберным пулеметом. Судя по символам, нанесенным на кабину, джип принадлежал повстанцам. Алан не желал ввязываться в бой, поэтому приказал быстро повернуть и попытаться скрыться. Он полагал, что один джип за ними попросту не увяжется, однако ошибся. Едва транспорт с американцами повернул, повстанческий джип стал сигналить, а следом заработал то ли мегафон, то ли громкоговоритель типа полицейского. Грубый мужской голос потребовал немедленно остановиться. Трайпл отдал своим людям приказ прибавить скорости. «Этих повстанческих группировок развелось столь много, что они сами в них разобраться не могут, – говорил он своим бойцам, используя внутреннюю связь. – Мы же под их флагом идем, а они требуют остановиться. Значит, не доверяют друг другу. Такая вот у них война за свободу, гребаное дерьмо... Не уступаем им, идем в отрыв! У нас сейчас есть более важные дела».

Желание оторваться от погони оказалось невыполнимым. Джип несся следом, а через пару минут из него начали стрелять. Стрельба не была прицельной и носила, скорее, предупредительный характер. Пояснить это не преминул невидимый обладатель грубого голоса. «Повторяю! Остановитесь! Иначе будет открыт огонь на поражение!» – вещал он. Морпехи, ехавшие в хвостовом пикапе, с удивлением открыли для себя малоприятный факт. Они увидели, что следом за джипом, на расстоянии в два-три километра, движется целая автоколонна. Сразу становилась понятной та настырность, с которой джип продолжал преследование. Все машины повстанческой колонны были оснащены пулеметами. В руках у повстанцев морпехи при помощи мощной оптики разглядели автоматическое оружие и гранатометы.

Боекомплект самонаводящегося миномета на тот момент еще не закончился, однако Трайпл не спешил использовать его для решения проблемы. Минометный обстрел был бы хорош, если бы производился по скоплению техники, а бомбить растянувшуюся на несколько километров автоколонну было неудобно, да и эффект от такого обстрела мог оказаться мизерным. Другим оружием, имевшимся в распоряжении американцев, остановить колонну было невозможно. Алан колебался с принятием решения. Боец, наблюдавший за повстанцами при помощи мощного бинокля, зафиксировал подготовку повстанцев к гранатометному обстрелу и доложил об этом лейтенанту. Тот сразу же скомандовал остановиться.

Машины повстанцев окружили транспорт морпехов. Вооруженные ливийцы выскочили на дорогу, держа автоматы наготове. Американцы сидели молча, с опущенным вниз оружием. Из амфибии вышел Трайпл с несколькими людьми.

– Кто ваш командир? – несколько развязно спросил он, хотя ситуация для него и его бойцов была весьма неблагоприятной.

– Вопросы здесь задаю я, – послышалось в ответ от ливийца лет двадцати пяти.

«Вот и командир нашелся», – подумал лейтенант и сказал:

– Такие же, как и вы, повстанцы.

– Ты разве Шахерезада, чтобы сказки нам рассказывать? – выразил недоверие лидер повстанческой группы. – Если ты повстанец, то какого шайтана пытался от нас уйти?

– Мы не разобрались, что к чему, приняли вашу колонну за вояк Каддафи, – пытался выкрутиться Алан.

– Даже так? Допустим, ты не врешь. Тогда скажи, откуда ты родом? А то у тебя говор забавный, никак не могу вспомнить, где у нас так говорят.

Американец осекся. Он знал литературный ливийский вариант арабского, но не имел никакого представления, имелись ли в нем какие-либо региональные отличия. Ляпнуть наобум название какой-нибудь области Ливии можно было, но никакой гарантии, что ответ окажется правильным. Он не знал, что сказать, чтобы его слова выглядели правдоподобно, и едва поборол в себе желание ударить ливийца в лицо прикладом автомата. Это уж точно означало бы конец всему.

– Что молчишь? Забыл, откуда ты? Может, твои люди знают? Давай спросим у них. – Командир повстанцев явно что-то подозревал и просто издевался. Он обратился к морпехам: – Кто из вас знает, откуда родом ваш командир? И где он взял такую особенную машину?

Никто не ответил. Среди морских пехотинцев не нашлось ни одного, кто вообще понял бы смысл прозвучавших вопросов.

– Молчите, так как не знаете, откуда ваш командир? Или просто не владеете нашим языком? А? Никакие вы не повстанцы! Вы иностранные наемники Каддафи! Из-за таких, как вы, наша славная революция никак не может победить! – грозно закричал ливиец.

Казалось, что он сейчас отдаст приказ и его бойцы откроют огонь на поражение.

– Вы не совсем правы, – увидев, в каком направлении развивается ситуация, заговорил Алан.

– И в чем же я не прав?! – проорал лидер повстанческой группы, держа дуло автомата практически перед лицом собеседника.

Тот, пытаясь сохранять спокойствие, стал рассказывать нечто такое, во что повстанцы при хорошем расположении звезд могли действительно поверить:

– Мы действительно иностранцы, однако не наемники. Здесь вы ошиблись. Мы американские спецназовцы и заброшены сюда для выполнения особо важной задачи.

– Правда? И какая же у вас задача? – Градус недоверия в словах ливийца стал заметно снижаться.

– Разведка коалиции зафиксировала нахождение в этих местах группы российских наемников, воюющих на стороне диктатора, – стал на ходу выдумывать Алан. – Они устраивают диверсии и отличаются особой жестокостью. Часто выполняют самую грязную работу. Войска каддафистов уничтожают артиллерийским ударом поселки, а русские наемники отправляются туда, чтобы добить выживших. Не щадят никого. Вот и сейчас был обстрелян ближайший поселок. Скорее всего, русские стервятники уже там, и мы должны их остановить. Навсегда. Вот в чем заключается наша задача.