Мертвое ущелье (Логово)
Шрифт:
Конечно, все звери свое жилище прячут. Но человек с собаками ведь не спрятал! Он поставил свое жилище открыто, на виду у всех. Значит, люди не прячут свои логова! Себя-то Игнат считал волком... Но почему те люди на берегу спрятали свое логово? Кого они боятся? Ведь у них — карабины! Значит, они боятся других людей с карабинами. Но человек с собаками ведь не боится!
Долго еще думал Игнат и никак не мог ответить на все эти вопросы. С наступлением сумерек все-таки вышел в лес и направился туда, к побережью, к подземному жилищу тех, чужеязычных. Хромой следовал за ним.
Была
Прошло совсем немного времени как словно из-под земли, из норы выбрался человек и медленным шагом пошел к кусту, где залег волк. Он шел прямо на Хромого...
В эту ночь Крюгеру не спалось. С наступлением вечерних сумерек он снимал посты наблюдения, чтобы на рассвете выставить их опять. Час назад в условленное время радист снова слушал эфир, и снова радиограммы не было.
Штурмфюрер нервничал, никак не мог уснуть. Оба солдата спали чутким сном тренированных разведчиков. Он считал, что при такой малой группе ночной пост не нужен. Достаточно хорошо замаскировать блиндаж и на подходе к нему обязательно установить контрольную скрытую сигнализацию тревоги — проволочку в траве на высоте пятнадцати сантиметров от земли. Ни зверь, ни человек не пройдет мимо так, чтобы не задеть эту проволочку. Заметить ее, да еще в темноте совершенно невозможно. Если к ней прикоснуться или оборвать, то сигнал тотчас прозвучит в блиндаже — система подключена к рации. А тот, кто оборвал проволочку, даже не заметит этого, потому что она тонка и слаба.
Он встал и вышел из блиндажа в темноту ночи. Вышел осторожно, чтобы не шуметь, подчиняясь привычке поведения в тылу противника. Ему надо было выйти по нужде. Он огляделся, с трудом различая во мгле темный куст можжевельника неподалеку, и отправился к этому кусту.
Но едва он подошел к нему вплотную, как куст разделился надвое, и темная масса половины куста отпрыгнула в сторону. Крюгер буквально оцепенел: огромные желтые глаза сверлили его, прожигая огнем ненависти, злобное и грозное рычание ударило его по" ушам. Откуда-то со стороны послышался в этот миг сонный испуганный крик разбуженной сойки...
Крюгер привычным движением рванул из кобуры «парабеллум», но зверя уже не было, он исчез...
Штурмфюрер еще долго стоял с пистолетом в руке, вслушиваясь и всматриваясь в ночную мглу, но все было тихо. Тогда он вернулся в блиндаж и сел, потрясенный этим неожиданным явлением дьявола или видением. А может быть, это был волк? Нет, слишком уж огромные глаза — глаза дьявола! И беззвучное появление... Может быть, ему просто почудилось? Надо будет завтра осмотреть почву, может, остались следы... О, майн гот!.. Неужели еще и русские дьяволы охотятся за ним? Местная нечистая сила. Да, он верит в своего бога и в фюрера. И бог — Христос — на его стороне. Потому что он — солдат великой нации, которая принесет порядок на эту дикую землю... Но откуда и зачем он появился здесь, этот дьявол? А может, все-таки, зверь?.. Пальцы Крюгера дрожали. Он достал зеркальце и глянул в него. Лицо его было совершенно белым.
Так до утра он и не смог уснуть. Сидел при тусклом, направленном свете маленькой лампочки, перечитывая инструкции, материалы с описанием местности этого побережья и тайги. Потом помолился, прося всевышнего послать ему военную удачу и главное — живым вернуться, уплыть на подводной лодке с этого побережья. Достал свою протестантскую библию в красивом миниатюрном издании и до утра читал, просматривал, перелистывал книги Ветхого завета, евангелие. Только перед самым рассветом, когда он поднял солдат и обоих отправил наружу для наблюдения, только тогда смог он уснуть...
18. ТЯЖЕЛЫЙ НОЖ ФОГЕЛЯ
Уже третий день старик Лихарев обдумывал план борьбы с фашистскими разведчиками, и ничего не мог придумать. Он хотел найти какое-то неожиданное решение. Надо было придумать что-то, чтобы врага застать врасплох, но ничего такого не получалось. Даже засаду в неожиданном месте не устроишь, потому что нельзя угадать, где и зачем они будут проходить в следующий раз.
Сначала он хотел устроить засаду при подходе к дому. Он застрелит немца, который придёт для наблюдения за ним. Но этот план не подходил, потому что другие фашисты услышат выстрел и будут на него охотиться. Правда, собаки не дадут им незаметно подойти. Но ведь он даже не знает, сколько их, этих немцев, там, на побережье.
Старик ходил по избе и волновался. С каждым днем, с каждым потерянным часом терялась надежда помешать фашистам выполнить порученное им дело. А дело наверняка было важным и связано с морем, с военным немецким и нашим флотом. В этом Иван Васильевич не сомневался. Он только не мог понять, что это за дело. Да это и не так уж важно знать ему. Главное — уничтожить, перестрелять этих разведчиков. Ведь он старый охотник, опытный стрелок и следопыт. Он застрелит их всех, пусть даже ценою собственной жизни.
После долгих раздумий он в конце концов решил устроить засаду вблизи базы немцев, там, возле холма, где, видимо, и располагается их землянка. Самый неприметный и удобный подход к склону холма как раз там, где он вел наблюдение в прошлый раз, где увидел одного из них. Там и надо устроить засаду, тщательно замаскировавшись. Идти надо затемно. В своём лесу он и ночью найдет дорогу, тем более здесь, на побережье, возле своего дома. Ночью они не следят за его домом и наверняка не шастают по тайге.
Сейчас около трех часов дня,— он посмотрел на ходики на стене,— вот сегодня ночью, за час до рассвета, и надо идти. А как рассветет, они обязательно выйдут из своего убежища. Тут он их и перещелкает.
За эти дни он так и не снял поставленную сеть. Очень уж не хотелось ходить под наблюдением этих гадов ползучих.
Он немало слышал о зверствах немцев, хотя сам и не был участником этой, второй войны с Германией. Но в Архангельске слышал такое, отчего кровь стыла в его жилах. Ну что ж... Он хоть немного, но заплатит им...