Мертвоводец
Шрифт:
Дразнилка: детский юмористический стишок.
Былька: художественное литературное юмористическое произведение.
Стычка: театральное произведение несерьезного жанра.
Ромада: театральное произведение серьезного жанра.
Нотация: музыкальное художественное произведение в стихотворной форме.
Глава 24
– Почему, марагаз?
– Просто.
– Реганова куйкуна все едят!
–
– Тупорука тогда.
– И тупорука не ем.
– Ррал! Тупорука надо есть!
– Не надо.
– Почему?
– У тех, кто тупорука ест – не стоит.
Это его ненадолго заткнуло. Я и без того пребывал в состоянии близком к гастрономическому оргазму, тут же и вовсе поверил, что жизнь не так уж плоха. Кроме теплых, которые по качеству обслуги больше напоминали притоны для байкеров, в деревне была еще пара на удивление уютных кафешек, которые местные называли копами.
Наевшись травяной каши с травяным же хлебом – диета углеводная, но что сделаешь – я запил все вкуснейшим какао, которое кстати тоже копой называлось. Потом приступил к фруктовому салату, заправленному соком «сгущеночного ревеня» – лаптука. Вкусно, блин…
– Что не стоит? – спросил наконец искатель.
– Хир.
– Не просыпается, что ли?! – возмутился он. – Все у меня стоит!
– Поживем подольше – узнаем побольше, – пожал плечами я. И даже перевести почти в рифму получилось…
Пару секунд искатель неверяще смотрел на меня, потом мотнул вправо-влево глазами:
– Шакта все это!
– Конечно, Чирик. Ты лучше знаешь.
– Да!
Мясо он не доел.
Позавтракав, я решил обойти деревню, чтобы больше о ней узнать. И довольно быстро сделал вывод, что это не деревня, а скорее… фронтир или… фактория. Добывающий поселок, другими словами. Все на это указывало. Население состояло преимущественно из мужчин среднего возраста. Женщин было в разы меньше, детей я заметил всего нескольких.
Две дороги из поселка вели прямиком в Лес, еще одна огибая скалу, спускалась к морю, где частично вытащенными на берег сохло несколько десятков лодок. Большинство весельных, но были и с чем-то вроде моторов. Магических – я ощущал внутри магоэлементы.
Нашлись и огороды. Фруктовая роща на несколько соток, рядом с ней поле, с чем-то, что выглядело как ботва от кабачков. Кстати, могла она и быть. День постепенно удлинялся, теплело, все говорило о том, что в этом мире тоже весна. Рядом с полем стояло с десяток уже знакомых загонов для ящериц и большое огороженное хилым заборчиком стойбище. Пустое. Но если судить по запаху – явно для тупоруков, которых отправили пощипать травки.
– А это что?
– Марагаз, ты такой хашак…
– Да, я такой…
Этот ритуал приходилось соблюдать после каждого вопроса, но убедившись, что я достаточно ничтожен, Чирик начинал объяснять. Здание с трубами и водяным баком, куда я заманил «суперов», оказалось не кузницей, как я сначала подумал, а магической мастерской, совмещенной с магазином. Работали в этих мастерских–магазинах… антисты – мастера по производству и починке катастров, манусов и другой магической дребедени.
– Катастры без магии… можно туда сдать? – спросил я. Мы стояли около одной из этих антист. В этой труб было всего три.
– Да, марагаз…
– Зайдем.
– Нет, марагаз! – поспешно возразил Чирик. – Там Гулог… он… Он рралов чесала! Собственный хир ему продашь и не заметишь!
Ну, скажем, это мне не грозило…
– Ладно. А вон та? – я указал еще на одно здание с трубами.
– Жаб, – сморщил веки искатель. – Регана ему в глотку! Да он…
Понятно, видимо, и там должен.
– Тогда куда? – спросил я. – Без твоей помощи я не смогу…
Пару секунд Чирик смотрел на меня с подозрением, я даже забеспокоился, что в этот раз не сработает. Но потом веки у него разгладились, уверенно-надменный взгляд вернулся на место.
– Туда. Хора – та еще тыра, но не обманывает… обычно. К Хоре пойдем.
Я думал, что в таком небольшом поселении не будет деления на богатые и бедные кварталы, но недооценил умение Чирика найти шакту посреди бильярдного стола. Мы прошли мимо маяка и мимо теплой Бандара, оставили позади дом, в котором ночевали, обошли стороной что-то вроде тренировочной площадки – двое занимались там на турниках, еще пара искателей билась на самых настоящих мечах. Я засмотрелся, но Чирик потащил меня дальше. Остановились мы у здания с двумя печными трубами: простой кирпичной и одной из красного металла. Вокруг было пустовато.
– Хора! – закричал Чирик, как только мы вошли.
Изнутри антиста выглядела, как гараж, в котором давно перестали парковаться, но в который продолжали приходить. На полу валялся не только инструмент, но и катастры с магоэлементами. Каждый метр стен был закрыт кроватошкафами. Странно, что крышу не на них поставили. Одна из двух труб вела к обычному камину – с топкой и варочной поверхностью, а вот вторая, из красного металла, оканчивалась натуральным вентиляционным шкафом со стенками из того же металла, с передней панелью из желтого стекла, усеянного трещинами и покрытого копотью.
– Хора!!! – голос Чирика разнесся по помещению, едва меня не оглушив. – Хо…
– Да вот он!
– Где?
– Вот.
Кроме нас двоих в антисте был только один чел… колдун. В мертвозрении ощущался желтым, с небольшой примесью красного. Глазами я его, кстати, тоже не видел. Он полностью сливался со спальным местом внутри одного из кроватошкафов.
– Хора, рралова тыра, где ты там?
Искатель принялся расталкивать спящего. Убил на это минут пять, даже столкнул колдуна на пол, но тот свернулся калачиком и там. Тогда Чирик, крича что-то про «рралов» и «Регана», забегал по помещению, пока не запнулся о бадью рядом с вытяжным шкафом, внутри которой что-то булькнуло. Искатель заверещал, с кряхтеньем оторвал бадью от пола, кое-как сделал пару шагов и вылил содержимое на колдуна.