Мертвяк
Шрифт:
Мы поднялись до пятого этажа, огляделись. Слова Игоря произвели на меня впечатление.
— То есть, ты имеешь ввиду, что если ты захочешь показать, какие крепкие стеклопакеты производит твоя фирма и, разбежавшись, прыгнешь на такой, находясь на сороковом этаже здания, а рама неожиданной окажется не такой крепкой, как стекло, то долетев до земли, ты поднимешься и станешь кидаться на прохожих?
— Примерно это, — с серьезным видом подтвердил Игорь.
— Понятно, — согласился я. — Нужно это иметь ввиду.
— Тогда в ту квартиру не пойдем, — решительно указал он. —
Он нажал на клавишу. Раздалась короткая трель. Какое-то время прислушивались. Потом Игорь позвонил еще раз. Подождали еще, но так никто и не ответил.
— Ну, значит никого нет дома… или не хотят никого видеть…
Игорь перешел к следующей двери. И в этот раз я отчетливо расслышал внутри какой-то шум: звук шагов или что-то в этом роде.
— Здравствуйте! — позвал Игорь через дверь. Негромко, но все же не шепотом. — Это Игорь Велетин, ваш сосед с четвертого этажа. Мы собирались до магазина сходить… Вам ничего ненужно?
Ну дает! Мысленно я почти аплодировал. Русский человек, если его о чем — то начнут просить, дверь в жизни никому не откроет, а вот если выгоды какой пообещать…
— Здравствуйте, — раздалось из — за двери спустя наверное целую минуту.
— Здравствуйте, — сразу ответил Игорь.
— А что… что вы будете покупать? — голос был женский: девочки или девушки. Возраст определить не берусь: у меня и по внешнему-то виду это не всегда получается.
— Э — э… — этого вопроса Игорь очевидно не ожидал. — Э — э… Мы пока не думали.
— Ну, если вам не трудно, не могли бы вы купить для меня оливковое масло и еще йогурт. Только натуральный, без сахара! Деньги я вам отдам.
Мне стоило больших усилий, чтобы не засмеяться. Не из — за того, что сказала «соседка с пятого этажа», а из — за выражения, которое появилось у Игоря на лице. Такой вид бывает, когда приходишь в кассу и понимаешь, что зарплату тебе выдают ваучерами МММ. Я имею ввиду: удивление, радость, ощущение тепла улыбок. Шутка. Только удивление, и только в первую секунду, но зато очень сильное.
— Мы запишем в список.
— Спасибо большое! — послышалось радостное из — за двери. — Я буду ждать!
— Да, хорошо.
Игорь замолчал. Еще секунд пять он разглядывал дверь, затем мотнул головой и шагнул к лестнице. На этаже было по три квартиры.
— Пойдемте на четвертый.
Спустились на этаж.
— Так, там я. Там… — Игорь указал на соседнюю квартиру и как-то виновато на меня посмотрел. — Там дядя Кирилл живет. Он… ну… вращается в определенных кругах…
— Гомосек что ли? — не поверил я. Честное слово, за всю жизнь я знал только одного гомосека — Дамблдора. Но он вроде как вымышленный персонаж. А так только по телевизору, да и там точно определить нельзя. И если бы у единственного про кого я знал бы точно, что он… ну, с размороженным холодильником, имя было бы Кирилл… я бы расстроился. Человек-то я толерантный, пусть люди, чем хотят занимаются, но расстроился бы все равно. Глупо, но что сделаешь.
— Да нет! — Игорь поспешил меня разубедить. — Алкаш он! Самый обыкновенный!
— А, ну
— Машина… — Игорь задумался. — Знаешь, кажется да. Нет, точно. У него старый жигуль в ракушке. Только, на ходу ли?
— Да любой жигуль можно за полчаса с помощью молотка и изоленты оживить, — заявил Паха уверенно. — Главное, чтобы алкаш нас не послал.
— Не, с этим без проблем, — успокоил Игорь, нажимая на звонок. — Он такой, не напрочь бухарик. Со словарем ходит, про Лужкова может стишок матерный рассказать. А с утра так и вовсе…
В этот раз шум копошения за дверью возник почти сразу. Еще секунда, и дверь стала открываться. Мы дружно отпрыгнули назад, выставляя молотки и табуретки перед собой…
— Здорова, мля… Чего названиваете?!
Тезка оказался невысоким, но хорошо упитанным и явно крепким мужиком с давно нечесаными залысинами… с гаечным ключом в правой руке и початой бутылкой водки в левой.
— Ребята… Игорек! — прищурился он. — Ты что ли?
— Да, дядя Кирилл, здравствуйте, — вступил Игорь, чуть опустив молоток. — Мы тут квартиры с парнями обходим. Чтобы какую — то, может, стратегию действия замутить, чтобы жить было красиво и не больно, вот к вам и…
— Ты постой, — дядя Кирилл окинул нас старательным взглядом. — Давайте — ка, ребята, внутрь заходите, а то с открытой дверью, мля… Заходите.
Спустя минуту мы уже сидели в гостиной, а дядя Кирилл шумел на кухне, разливая по чашкам наобещанный чай. Квартира, что сразу бросилось в глаза, не производила впечатления чуть спрыснутого одеколоном бомжовника, как частенько бывает в жилищах алкоголиков и многодетных семей, что, к сожалению, нередко одно и то же. Пыль покрывала ровным слоем большинство горизонтальных поверхностей, занавесок на окнах не было — только плотные шторы, но все вещи в комнате лежали на своих местах. В углу широкий стол с разложенными на нем инструментами: не топорами и киянками, а отверточками и щипчиками для мелкой работы.
Расставив кружки, дядя Кирилл приложился к бутылке, которую за все время из рук так и не выпустил, но выпил, как я заметил, совсем немного.
— Вам не предлагаю, ребята, — сказал он. — Самому мало, мля… Так чего надумали — то?
— Вы телевизор смотрите? — спросил Игорь, представив нас с Пахой.
— Смотрел сначала, мля… Лечусь теперь. Думал, по трезвому делу крыша поехала. Работу взял, — он кивнул в сторону стола с инструментами, — и два дня не пил почти. А сегодня радио-то включил…
— А вы на улице были? — спросил я.
— Три дня уж не выходил. А вы?..
Я кивнул.
— И что? И вправду жрут?
— Да.
— Дела…
На какое — то время дядя Кирилл задумался. Еще немного отпил из бутылки.
— Игорь говорит — у вас машина есть? — спросил я. — Она на ходу?
— Машина? Да на ходу-то — на ходу… Должна быть. Я его уж год, наверное, не заводил. Так что и бензина в ней вполне может не оказаться.
— Ясно…
— А вы знаете, у кого какая машина в подъезде? — спросил Паха. — Там ведь стоят во дворе несколько.