Мертвые люди
Шрифт:
Закончив с разгрузкой, поехали на склад, заниматься инвентаризацией. Вернее, поехал я и Михалыч, Рома отправился к своим, Петр к Главному, Колян на домашние работы.
Как, оказалось, натащит барахла это полдела, если не одна треть, а вот сортировать совсем другое, куда более нудное и тяжелое. Поначалу этим занимался Витек, и нас его подход полностью устраивал, но на дальней дистанции выяснилось, что система зав. склада не жизни способна. И искать нужное, приходить чуть ли не дольше чем просто сваленное в кучу. К тому же его заскоки на регалии изрядно раздражали. Так что он из
Домой я вернулся поздно ночью. Помылся в полу теплой бане и, подсвечивая путь ручным фонариком, пошел домой. Яна на раскладном стуле читала книгу, освещая страницы настольной лампой, запитанной на аккумуляторе. Мать и бабка спали.
— Кушать будешь? — подставляя щеку под поцелуй спросила она.
— Не, подкрепился на складе, — карие глаза с укором посмотрели на меня из-за кромки книги.
— Честно поел. Картошка, лук со сметаной, две сосиски, и суп с пакетика, — шутливо отчитался я.
Глаза снова обратились к чтиву, мне поверили. Разделся, завалился на пол, вернее на два матраса сложенных поверх друг друга, почти кровать.
— Как она?
— Без изменений, — буркнула Яна.
Последние две недели мы с матерью почти не разговаривали, а последние дни так и вовсе она меня избегала. А причина просто, в ее понимании я еду на верную смерть.
Ох, я и раньше пытался завести с ней разговор про убийцу отца, но она всячески ускользала от расспросов, под всякими нелепыми предлогами: некогда, голова болит, не сейчас, у меня нет настроения. Но три недели назад я поймал маму на кухне за ужином, ни Яны, ни Марии Петровны в доме не было, и я ее прижал, простыми, но такими действенными словами.
— Ма, я все равно поеду, но, если ты дашь описания этого урода мне будет легче.
Она заговорила тихо дрожавшим голосом, но уверенно и гладко, явно не раз проговаривала речь про себя.
— Его зовут Иван Петров, высокий, сутулый, коротко стриженный, с сединой, очень ухоженные усы. Ты должен его помнить, он отцу эклектику помогал тянуть, — я не помнил, вернее в голове промелькнули смутные образы процесса, но никак не человека.
— Не помню. Опиши подробнее.
Кажется, она всхлипнула.
— Сейчас нарисую, — уйдя в комнату, мама довольно-таки быстро вернулась с листком и карандашом. Я встал из-за стола, чтобы не мешать.
— Вот, — спустя десять минут я получил листок с наброском.
Присмотрелся к рисунку, крючковатый нос, впалые щеки, усталые глаза, лицо вроде как вытянутое, и да усы. Память вроде шелохнулась в попытки перевести рисунок в человеческий образ, но и только. Ладно, такого уже не забуду. Сложил листок, прислушиваясь к себе. Нет, ярости не ощущаю, глухую ненависть да, но не каких сильных эмоций, заставляющих тело кидаться в атаку. Возможно, мне надо было как-то успокоить ее, сказать нужные слова, но я был слишком поглощён местью. А после были сухие слова, и неловкие паузы, с отведением глаз. И такие ненавистные слова "Все хорошо".
Яна мое заявление про поездку, восприняла спокойно, Мария Петровна лишь ругалась, что меня дурака убью и правильно сделаю. А после вкрадчиво пыталась убедить, что жить надо дальше и отпустить былое. И после моего отказа снова ругань.
— Милая, я во вторник уезжаю.
— Хорошо, — мягко послышалось сверху, ни упреков, ни вздохов, ни попыток переубедить, идеал, а не женщина. Ее мужчина принял решение, и она как верный любящий спутник полностью его поддержит.
Спустя секунду свет погас, послышалось шуршание с падающей одежды. Одеяло вздернулось, прохлада весело пробежала по телу, вызывая мурашки, еще секунду и разгорячённое обнаженное тело прижалось ко мне.
Вечерний сумрак неспешно затягивала небо, а кровавый обрубок солнца, заливал багрянцем облака на горизонте, еще полчаса и без фонарика нормально не пройдешь. Сразу вспомнилось обещание Главного подвести электричество к каждому дома через два месяца после начала писца. Но как в той басне, " Да только воз и ныне там". И тут так сразу и не поймёшь кто виноват парни на ГЭС или же наше руководство. Но если учесть мои патриотические чувства, то думается мне, виноваты обе стороны.
— Игорь, — Олегу пришлось повысить голос, дабы выдернуть меня из пессимистичных мыслей.
— Да, — я нахмурился и взял полупустую кружку с кофе.
— Завтра можем скатиться в соседний город, тут на окраине есть коттеджный поселок. Знаю, его впервые недели вычистили, но дальше стоят дачные дома. Я тут поспрашивал аккуратно так вот там, на постоянке жило человек пятнадцать. Так что есть смысл проверить.
— Сколько до туда, — я наклонился, дабы рассмотреть карту. Олег приподнял масляную лампу, хоть и сидели мы в стеклянной беседке, но света заходящей звезде явно не хватало.
Сориентировался по небольшому городку, где частенько бывали, в двух сантиметрах от него обнаружился красный крест. Так сколько там было от нас до городка, километров семьдесят, туда обратно получиться километров сто пятьдесят, и это помножить на две машины, в соляре выходит литров сорок. На что на выхлопе? Не сильно нужная мелочовка. Эти мысли я и озвучил.
Олег вздохнул и сделал большой глоток из кружки, так ничего не сказал, взяв паузу для более развернутого ответа. Я его понимал, мародёрка из прибыльного дела сейчас превратилась в некое подобие лотереи, где призовых билетов осталось крайне мало. Ну, положим еще месяца два мы откатаемся, а потом придется искать более классическую работу. Если со мной и напарниками все ясно, не зря же мы столько натащили, то будущие Олега и Ко выглядело туманнее. И его желание выжить по максимум из последних деньков, было понятно.
— Нууу, если выставить эту поездку больше как разведывательный рейд, чем мародерки может, и выделят топлива, — неуверенно высказался он, заставляя меня задуматься.
Зачем я тут сижу и слушаю невнятные предложения Олега, ведь завтра отправлюсь по своим делам. Все просто, именно мне придется выбивать для них топливо и разрешение на покатушки. Забить на ребят было бы с моей стороны чистым свинством, я у них главный мне и нести ответственность.
Призывно щелкнула рация, включил.
— Игорь можешь разговаривать? — без всяких прелюдий спросила Яна.