Мертвые милашки не болтают

Кин Дей

Келли не мог ответить категорично.

– Трудно сказать... Я уверен лишь в одном: прокуратуре будет не намного легче, если вы будете под рукой, но намного легче, чем вам, поверьте мне.

– Не понимаю.

– Посудите сами, - вмешался адвокат.
– И не будьте слишком наивным. Что бы вы сказали, если бы вы только что уличили человека в весьма умно содеянном убийстве, а потом перед вами появляется один из ваших присяжных с фантастической историей, что он дескать по дороге взял с собой жену осужденного, что после получасового знакомства оказался в ее постели

и утверждает, что эта женщина отдалась ему лишь из-за того, чтобы отомстить осужденному мужу. Хотя она и так отомстила ему, скрыв встречу с женщиной... живой, через четыре месяца после ее смерти.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, - произнес Харт.

Келли закурил очередную сигарету.

– Если в том, что вам сообщила Пэгги, есть зерно правды, то он конченный человек, как с профессиональной точки зрения, так и с политической.

Инспектор Гарсиа открыл дверь и сказал:

– Идемте, Харт.

Харт вошел в кабинет и сел на стул. Какой-то человек в возрасте Харта листал бумаги. Это был прокурор Мэнсон. Когда Харт усаживался, Мэнсон поднял голову.

– Какое имя назвала Пэгги, когда говорила о встрече с "убитой" женщиной

– Сеньора Альверадо Монтес.

Мэнсон нашел нужный отчет.

– Да, припоминаю, - он вздохнул и положил акты на стол.
– Вам, наверное, будет интересно узнать, что несколько часов назад мы запросили полицию Энзенады и только что получили ответ, что приблизительно в то время, о котором вы говорили, ни в одном из отелей женщина с таким именем не проживала.

Харт не знал, что ему на это сказать, и поэтому промолчал. Мэнсон спокойно продолжал:

– Я прошу вас, не поймите меня неправильно. Мы не собираемся рассматривать дело односторонне. Наша обязанность защищать невиновных и карать преступников. Чтобы достичь этого, мы используем все находящиеся в нашем распоряжении средства и будем их использовать и впредь, чтобы быть уверенными, существует ли такая личность или нет.

– Я в этом убежден, - заявил Харт.

Мэнсон снова посмотрел в бумаги.

– Предположим, что девушка действительно видела женщину, похожую на покойную миссис Диринг. Но, по моему мнению, речь здесь может идти лишь о сходстве. Вы сами сидели семь недель в суде и в итоге все пришли к выводу, что Бонни Темпест мертва. Она могла покинуть каюту только через иллюминатор и потом проплыть две мили до берега при большой волне. Из этого выходит, что только Коттон мог избавиться от трупа, выбросив Бонни через иллюминатор.

– Правильно, - согласился Харт.

– А теперь вернемся к вам, мистер Харт. Боюсь, что вам придется предстать перед судом. Полагаю, что обвинение не поверит вашей истории, на мгновение Мэнсон замолчал и, посмотрев на Харта, продолжил: - Но я вам верю. Как и вы в своей профессии должны разбираться в своих медикаментах, так и я должен разбираться в человеческих душах. Вы родились в этом городе и прожили тут всю жизнь, и никогда не были замечены ни в чем предосудительном, если не считать двух-трех нарушений правил уличного движения. У вас есть деньги и вы пользуетесь в городе немалым влиянием. Вы относитесь к городской элите и, если я, как мужчина, могу понять вашу любовную интрижку с Пэгги Джонс, то я совсем не понимаю, зачем вам понадобилось ее убивать.

– Я ее и не убивал, - заявил Харт.
– После разговора с Беном Саттоном я вернулся в спальню и обнаружил, что она заснула.

– Знаю, знаю!
– перебил его Мэнсон.
– Вы уже рассказывали об этом пять раз. И если ваша версия правдива, а я полагаю, что так оно и есть, то значит за время вашего отсутствия в квартиру кто-то пробрался и заглушил дыхание девушки, задушив ее.

Келли сунул в рот очередную сигарету.

– Что будет с моим клиентом, господин прокурор?

Мэнсон посмотрел на адвоката и сказал:

– Если я произведу сейчас его арест по подозрению в убийстве, вы наверняка напишите протест.

– Я не только его напишу, я его уже написал. И судья ждет, чтобы его подписать.

– А если я все-таки арестую его по подозрению в убийстве?

– Вы же сами только что сказали, что не верите в это.

– Действительно не верю.

Келли предложил выход из создавшегося положения.

– Почему бы вам не отпустить нашего уважаемого гражданина под расписку? Или под мою опеку, если вам так больше нравится. Даю вам слово, что приведу его в ваш кабинет сразу же после уведомления, что против него выставлено обвинение.

Мэнсон на мгновение задумался, после чего кивнул:

– Учитывая ваше и Харта положение в обществе, я не возражаю. Я отпущу Харта под ваше слово до тех пор, пока прокуратура решает, выдвинуть ли против него обвинение или нет.

– Благодарю вас, сэр, - произнес Харт.
– Уверяю вас, что я не покину этот город и не брошу на произвол судьбы свое состояние в полмиллиона долларов.

Мэнсон сухо проговорил:

– Это я тоже принял во внимание, - он кивнул инспектору.
– Можете выдать мистеру Харту его вещи.

Гарсиа вынул из кармана коричневый пакет и протянул его Харту. Раскладывая вещи по карманам и одевая часы, Харт уточнил:

– Значит, я свободен?

– Пока да.

Харт встал.

– Я как раз подумывал о том, могу ли я обратиться к вам с необычной просьбой

– С какой?

– Я могу поговорить с Коттоном? Меня может сопроводить инспектор Гарсиа.

– А почему вам хочется с ним поговорить?

– Я и сам точно не знаю. Видимо, я в какой-то степени надеюсь, что он сообщит мне нечто такое, что мне поможет, если мне придется предстать перед судом.

– Например?

– Может быть, к примеру, он знает человека, у которого были все основания следовать за мной в квартиру Пэгги и убить ее там.

Инспектор Гарсиа энергично запротестовал:

– Ну, знаете, Харт! Это чересчур!

Мэнсон пожал плечами.

– Не возражаю. Позвольте ему потолковать с Коттоном, но сопровождайте его.

Харт вместе с Келли остался ждать в коридоре, а Гарсиа в это время осуществлял необходимые меры, чтобы доставить Коттона в помещение, где бы он мог встретиться с Хартом.