Мертвые не умеют смеяться
Шрифт:
– Что есть – то есть! – снисходительно бросила Элеонора Климова, поддержав Елену. – Таки права госпожа Горелова – леса не хуже чем у меня дома, в родной Сибири!
Елена улыбнулась в ответ на подтрунивание подруги. И в самом деле, красивая той особой знойной «левантийской» красотой, что была бы весьма уместна где-нибудь на берегах Мертвого моря, Элеонора была родом из Красноярска, где ее отец заправлял нехилой энергетической компанией, снабжавшей электричеством территорию, сопоставимую если не с Францией, то со всем Бенилюксом – непременно.
Ее лучшая подруга и без преувеличения – благодетельница.
Казалось, что вообще могло быть общего между наследницей сибирского энергобарона
Общеизвестно, что ныне в молодежных компаниях нет и тени прежнего советского демократизма о котором она читала или слышала от родителей или преподов. «Плейбои существуют в своем кругу, а плебеи – в своем» – как смеясь, говорила ей сама Элеонора. Но если таковая все же возникает, то уж тут симпатичной и неглупой плебейке следует раз и навсегда примирится со схемой, похоже, утвержденной свыше: представительница «золотой молодежи» оказывается лидером, а простолюдинка – сугубо ведомой.
Но Элеонора, к ее чести, довольно редко подкалывала Лену, видимо следуя старинной викторианской морали – «Джентльмен способен забыть о разнице между ним и слугой, если конечно о ней не забывает слуга». Наоборот – даже оказывала покровительство, с первого курса предупреждая о дурных компаниях, где девушку могут напоить чем-нибудь, а потом попользоваться всей кодлой, или от знакомства с парнем, имеющим привычку сажать подруг на «герыч», а потом «оформлять» за долги в эскорт-услуги. Да что говорить – ее нынешняя неплохая зарплата и, в общем-то устроенная жизнь – заслуга благоволившей ей Элеоноры.
Честно говоря, девушка до сих пор не очень понимала, что все таки стало причиной внимания к ней этой нетипичной сибирской красавицы, чьи черные как смоль волосы и нос с изящной горбинкой так не сочетались с окающим говорком, и зауральскими словечками. Всякими «однако», «блазниться» и «охально изобидели»…
Сперва Лена даже думала, что Элеонора, неоспоримая «королева курса» неравнодушна к своему полу, и не без тревоги ожидала поползновений с ее стороны по этой части. Нет, конечно, Лена была готова пойти навстречу подруге в любом случае – было бы глупо терять такой «счастливый билет» из-за, в общем-то, пустяков. Но, все же, эти специфические отношения с лицами своего же пола, ее ничуть не привлекали. Не с моральной, упаси Боже, стороны – с чисто физиологической. Хотя – было время, она черной завистью завидовала однокурснице Жанке Кленовой, удачно пристроившейся к богатой бездетной сорокалетней семейной паре, сперва – в виде сексуальной игрушки, пресытившихся нуворишей, а потом ими даже удочеренной.
Кстати, и на встречу Нового Года ее прихватила Климова – и тоже не просто так, а потому, что среди гостей, по словам Элеоноры, должен быть один молодой человек ближе к тридцати, который «вроде как с интересом смотрит» на Елену.
Причем, по ее словам «мальчик» этот – выходец из вполне интеллигентной семьи, поздний ребенок зампреда правления какой-то довольно большой компании по производству электронных компонентов, доктора всяческих наук и членкора академии, который весьма боится оставить мир подлунный, так и не увидев внуков. Так что при определенной ловкости и небольшой доле везения быть Ленке «миссис Электронные компоненты», – посмеивалась Элеонора. А уж взлетев высоко, и она, небось, подругу не забудет. Главное – удержаться от того, чтобы прыгнуть к нему в койку на первом же свидании…
Визг тормозов и голос отчаянно чертыхнувшегося Бориса отвлекли Лену от размышлений.
Тявкнула спросонья маленькая той-терьерша Дэйзи – псюшка
– Что там еще за фигня?
В лиловатом ирреальном свете галогенных фар была видна лишь перегораживающая дорогу цепочка пластиковых барьеров, щедро украшенная ярко-красными «STOP».
Это что – чья-то шутка? Трасса конечно не правительственная, но все же, перегораживать ее просто так никто не станет.
Потом взгляд ее нашел стоящий у обочины сине-белый «луноход», а затем и двинувшихся в их сторону «зеленых человечков». Не первой молодости грузный мужик в зимнем камуфляже, зеленом флюоресцирующем жилете ДПС ГИБДД, вооруженный непременным символом власти – полосатым жезлом и двое сопровождающих. Лена сразу отметила про себя, что одеты они были непривычно: глухие спецназовские шлемы с бронестеклом и тяжелые, стоящие коробом бронежилеты «фирменных» «ментовских» цветов. Впрочем, автоматы были закинуты за спины и угрозы от «служивых» не исходило.
Андрей, не дожидаясь пока «ментозавр» постучит в стекло своей полосатой палкой, сам открыл дверь. И даже протянул бумажник с правами, из которого бесстыдно торчала не самая мелкая купюра.
– Что случилось? Что-то не в порядке? – с елейной вежливостью осведомился Борис.
Подошедший инспектор, оказавшийся краснолицым мордастым старшим прапорщиком, на права, как и на купюру, внимания не обратил.
– Езжайте назад, – бросил он сухо и неприязненно. – Закрыт проезд.
– Это почему же? – Борис, похоже, демонстративно не убирал корочки с криминальным содержимым. – А может, сделаем исключение?
В выражении лица (или если угодно «морды лица») гаишника что-то промелькнуло… Недобрая какая-то тень, если не сказать большего. Но заметила это лишь Лена, да и то не придала большого значения, позабыв почти сразу.
– Авария там впереди, – буркнул гаишник, – и приличная – бензовоз в трейлер въехал! Да еще пара машин, что следом тащились, спалились – прямо в огонь и кранты!
Андрей присвистнул.
– Серьезно, командир? А чё там бензовоз-то делал? Это ж почти Рублевка!
– Мне откуда знать? – тяжко, как топором обрубил, бросил страж порядка. – Сказали – перекрыть дорогу – авария первой категории сложности. Вы там все равно не проедете, – словно оправдываясь, пояснил прапорщик. – Там вся дорога железом завалена, и огонь еще не потушили. Езжайте, – неумолимо закончил он, повернулся и двинулся к «луноходу», всем видом показывая, что разговор окончен.
– Н-н-да, – протянул Андрей удрученно, выруливая назад, и с некоторым злорадством провожая глазами мчащуюся навстречу «облому» «Мицубиси-Паджеро».
– Что ж делать-то? Теперь только через Москву – другой дороги я не знаю.
– Я знаю, – открыл, наконец, рот Антон Мягков.
«Глуповат, хотя и добрый, окрутить можно было бы без напряга, но папа стоит за сотню «бакинских лимонов», и меньше чем на пятидесяти – семидесяти миллионах парню жениться не позволит, – автоматически вспомнила Елена наставления Климовой. – Так что даже я не котируюсь – у моего папахена двадцать пять с половиной!»
– Да нет тут никакой дороги, – буркнул Борис и помахал в воздухе мигнувшим разноцветием карты навигатором. – С техникой не поспоришь.
– А кроме компьютера еще есть вот этот компьютер, – усмехнулся Антон, выразительно постучав себя согнутым пальцем по голове. – Твой не знает, а мой знает – есть дорога в объезд. Километров шесть отсюда.
– Не свисти! Чтобы джипиэска и не знала!
– А вот представь! – не уступал тихоня, проявляя несвойственную твердость. – Тут пару месяцев назад, перед самыми холодами, дорогу построили. Не дорогу, а так – просеку провели, да грейдер пустили – к новому водозабору подъездной путь.