Мертвые воды
Шрифт:
— Померяем? — с плохо скрываемой надеждой спросил Азар Сигал.
— Почему нет?
Легионер скинул старый плащ и натянул новый. Пришёлся впору. Он переложил в просторные карманы несколько вещей.
— Отлично.
— Сотня бэнтов, — отступив, чтобы окинуть покупателя взором, сказал Азар Сигал. — И уверяю: он стоит каждой монеты!
Не торгуясь, Эл вытащил две связки отчеканенных кругляшков и бросил на прилавок. В каждой было традиционно по пятьдесят бэнтов.
Хозяин магазина просиял и принялся пересчитывать деньги.
— Мне сказали, что вы
На него настороженно уставились светло-серые глаза.
— Кто сказал?
— Цирюльник.
— А! — Азар Сигал заметно успокоился. — Ерунда, — он вернулся к пересчитыванию монет. — Спину прихватило. То стрельнёт, то отпустит. Боюсь выходить, потому что иногда аж ноги отнимаются. Да и зачем? Всё, что нужно, мне доставляют сюда. А живу я над магазином. Так что никаких трудностей, — он закончил подсчёт и, кивнув, запер деньги в ящик под прилавком. — Всё правильно.
— Тогда прощай, — Эл коснулся края амигасы. — Может, ещё зайду.
— Милости прошу, — растянул губы в неискренней улыбке альтахирец.
Выйдя из лавки, Эл едва не столкнулся с Дайном.
— Ну, что? — спросил тот, бросив взгляд в магазин через витрину.
— Он живёт один, продукты ему доставляют на дом. Квартира на втором этаже. Здоров, но боится показывать нос наружу. И зря.
Некромант зашагал по улице, и офицеру пришлось последовать за ним.
— Почему? — спросил он.
— Потому что убийца, кем бы он ни был, убивает не снаружи. Он делает это внутри. Глупо прятаться от того, кого не останавливают стены.
— Что мы будем делать?
— Полагаю, стоит устроить засаду. Все жертвы пропали ночью. Значит, и мы дождёмся темноты.
— Нам понадобятся ещё люди?
— Для чего?
— Ну, подмога.
— Нет, думаю, обойдёмся. А сейчас найдём священника и узнаем, как дела у него. Наверное, он тоже что-то выяснил. Во всяком случае, надеюсь, ему хватило ума не просто пялиться на потенциальную жертву издалека.
Глава 18
Ранчо Мантойя виднелось с холма во всей красе. Обнесённое изгородью, с зелёными лугами, снопами сена и аккуратными постройками, оно походило на крошечную модель вроде тех, что изготавливал на досуге Симеон Трэк, старый сапожник Нью-Салема. Сам город располагался чуть далее, примерно в четверти мили восточнее ранчо. Его шпили и сторожевые башни вырисовывались на фоне лазоревого неба, словно картонные силуэты. С холма не были видны часовые, но Эра знала, что они там. Всегда там.
Когда отец решил обосноваться снаружи городских стен, его многие отговаривали. Но он был твёрд. Семье требовались деньги, дочери — приданое. А амбиции — удовлетворения. Поэтому Ленард Хоук занялся скотоводством. И последние три года процветал. Три месяца назад, когда дошли слухи о появившейся в окрестностях банде беззаконников, он нанял отряд ветеранов какой-то локальной войны. Сейчас четверо из них сопровождали часть стада, которое возвращалось с пастбища возле реки. Два пастуха, Эра и наёмники — все они стояли на гребне холма, взирая на ранчо, которое служило предметом зависти многих жителей Нью-Салема, не решавшихся поселиться вне городской стены.
Ветер трепал длинные волосы девушки, и она чувствовала, как припекает солнце. Даже лес, располагавшийся всего в сотне метров слева, не пугал. Хотя войти в него означало бы почти верную гибель — так много водилось в нём опасных тварей, включая ядовитых насекомых. К счастью, они не покидали пределов чащи. Наверное, как и жители Нью-Салема, предпочитали безопасность риску.
— Ну, что, кажется, всё в порядке, — Ризу, одному из наёмников, было на вид около сорока. Он всегда останавливался на подъезде к ранчо, чтобы убедиться, что путь свободен. Когда-то он служил в арьергарде. Его отряд выезжал вперёд, разведывая местность. Эту привычку Риз сохранил до сих пор. Полезную привычку, если ты живёшь в Пустоши, пусть даже поблизости высятся сторожевые башни. — Поедем, пожалуй.
Наёмник кивнул, и воздух огласился гиканьем пастухов, погнавших стадо вниз с холма. Несколько секунд — и склон заполнился рогатыми животными, походившими на быков. Мутанты и произошли от них когда-то. Они давали мясо, молоко, шкуры, жир и кости. Всё шло в дело на ранчо.
Эра тронула поводья и тоже начал спускаться, держась в стороне от несущихся по колено в сочной траве животных. Земля была благодатной. Стоило быкам объесть её, как уже через неделю он покрывалась новым зелёным густым ковром.
Свистели бичи. Пастухи не позволяли животным разбредаться, сбивая их в плотный поток. Эра увидела, как впереди человеческие фигурки распахнули большие ворота, чтобы дать дорогу стаду. В загоне уже находилось три десятка голов. Быки подняли головы, задрав длинные изогнутые рога, и огласили равнину утробными криками, приветствуя прибывающих с пастбища.
Когда один из наёмников упал с лошади, Эра решила, что он не удержался в седле, хотя было трудно вообразить, чтобы опытный наездник вдруг потерял равновесие. Но затем завалился на бок другой. На этот раз девушка ясно увидел впившуюся ему в спину стрелу с полосатым оперением. Она замерла в ужасе. Неожиданность буквально сковала её. Секунда — и новая стрела сразила одного из пастухов. Лишившиеся седоков лошади замедляли шаг, останавливались.
Наконец, девушка пришла в себя и завертела головой. Приближавшихся всадников она увидела сразу. Дюжина воинов на скаку пускали стрелы, большая часть которых пролетали мимо целей, но некоторые всё-таки убивали. Вот второй пастух, пустившийся прочь, не избежал страшной участи и рухнул на землю, исчезнув в высокой траве. Эра услышала, как просвистела рядом с ней стрела, и инстинктивно пригнулась. Всё её существо заполонил ужас. Беззаконники! Те, о которых предупреждали отца. Они всё-таки добрались сюда, и их не смутили ни охрана, ни близость ранчо, ни городские стены. Они знали, что никто не придёт на помощь одинокому скотоводу, не выйдет на равнину, чтобы сразиться за чужое имущество.