Мертвым не мстят, или Шутка
Шрифт:
– Сядь! Успокойся. Скажи секретарше, что тебе померещилось. Спазм сосудов головного мозга от духоты.
– Что, что, что? Какой спазм?
– Я тебе что, медик? Не хочешь, вообще ничего не говори. Только не кричи на весь офис, что видишь привидение.
– Да, да, да. Хорошо. Но ты – это ты?
– Мы все сейчас выясним.
Мачеха нервно пила воду, принесенную секретаршей, а Люда с жалостью разглядывала ее подурневшее лицо. Второй подбородок, круги под глазами, и они уже не ярко-синие, как прежде, а какие-то мутно-голубые. А фигура-то как расплылась!
– Извините, бога ради! – обратилась к ней секретарша. – Сейчас мы с вами вместе подберем подходящий тур.
– Ничего-ничего. Бывает. Ну, голова закружилась. Хотите, я отвезу вашу начальницу в больницу?
– Что вы, такое беспокойство!
– Я заеду в другой раз. Нет, нет, не переживайте, вы не потеряли клиента. – Люда развернулась к мачехе: – Как вас? Варвара Леонидовна, кажется? Я не ошиблась?
– Нет, – пролепетала та.
– Пойдемте со мной.
– Да-да.
На улице мачеха невольно попятилась от серебристой «Тойоты». Люда рассмеялась:
– Да, вкусы у меня не изменились. Садись.
– Я не могу… Мне плохо…
– Садись в машину!
– Куда мы поедем?
– Никуда.
– Ты меня убьешь?!
Люда подумала, что у мачехи с головой не все в порядке. Давно, интересно, она такая?
– Как папа? – спросила Люда первым делом, когда Варвара нервно уселась на переднее сиденье рядом с ней.
– Папа? Михаил? Он умер.
– Как умер?!
– От инфаркта, год назад. А еще за год до этого на него едва не завели уголовное дело. Чуть не сел, бедолага. Какие-то там злоупотребления властью. Карьера пошла прахом. Беспомощный старик столько месяцев умирал у меня на руках! Один инфаркт, потом инсульт. Его наполовину парализовало. Где ты была? Я тебя спрашиваю, где ты была?!
Мачеха вдруг вцепилась в Люду и стала ее трясти как грушу. Та почувствовала прежнюю акулью хватку.
– Да пусти ты! Тебе же нужны были его деньги!
– Ха! Деньги! – мачеха истерично всхлипнула. – Его деньги! Какая же я дура!
– Надо было раньше думать. Пусти! – Люда наконец оторвала ее от себя. Мачеха осела на сиденье, залепетала жалобно:
– Но он же отец тебе. Он отец… Как ты могла? Я была совсем одна. Совсем-совсем одна… И Лешу убили…
– Какого Лешу? – не сразу поняла Люда.
– Моего Лешу. Зачем?
– Ты пьешь? – спросила Люда. Они так и сидели в машине перед старым зданием с яркой вывеской туристического агентства. Люда не представляла, как быть дальше.
– А что мне делать? Все, что мне досталось, это вот, – мачеха кивнула на вывеску. – И то переехали сюда, в две комнатки, из прежнего огромного помещения, почти всех сотрудников пришлось уволить. Остальные сами разбежались. Я все потеряла на кризисе. Такой был страшный год! Я совсем не умею вести дела. Работаем сейчас втроем, держимся за счет низких цен. А ты, я вижу, процветаешь?
– Только не вздумай меня шантажировать, – сразу сказала Люда. – Я догадываюсь, что это ты заплатила Тимке за мою смерть. И я до сих пор там, вмерзшая в ледяной склон. У меня даже есть могила. Я тебя не боюсь, иначе бы просто ушла из твоего офиса, как только тебя узнала. Да и кого ты можешь сейчас напугать?
Мачеха расплакалась:
– Не надо так… Я любила… У меня остался только сын, да и тот не от того мужчины, который, которого…
– Варя, – тихо позвала Люда. – Хватит и того, что мы раньше были врагами. Поедем, посидим где-нибудь?
– Да-да. Посидим.
Мачеха послушно вытерла слезы.
…В небольшом ресторанчике, куда они заехали, Люда, сделав заказ, первым делом сказала:
– Только давай без спиртного обойдемся. Ты же еще молодая женщина. – И не удержалась: – И какая красавица была!
– Да, красавица… Мать с детства мне внушала, что такую красоту, да подороже бы продать. Когда я вышла замуж за Лешу, она пилила меня каждый раз, как видела: разведись да разведись. Зачем тебе этот нищий? Развелась. Продалась. Терпела этого толстопузого. Ой, прости, он же тебе отец!
– Ничего.
– Да… Терпела… А покоя мне не было. Словно бес в меня вселился. И жадность мучила. Казалось, что за терпение мое всех денег на земле все равно будет мало. Я ведь тебе завидовала. Меня муж купил, а ты себе мужика купила. И мне надо было знать, что он тебя не любит. Как и я своего Мишунчика. Просто денег хочет. Мы с Тимуром быстро друг друга поняли. Но пока эта Марина не появилась на горизонте, он и слышать ни о чем не хотел. А потом сломался. Любовь, тут уж ничего не поделаешь. А она….
– Она умерла.
– Как?! – удивилась Варвара.
– Слушай, Варя, а Тимка не объявлялся?
– Да он же в тюрьме! Ой, так ты ничего не знаешь!
И Люда поняла, что мачеха ни о чем не догадалась. Потом, быть может, и сообразит, кто еще мог знать код от сейфа ее покойного мужа и систему сигнализации в квартире. Но на всякий случай надо сочинить правдивую басню собственного воскрешения.
– А что случилось? – Люда сделала удивленное лицо и, не перебивая, выслушала историю ограбления трех квартир. А потом сказала: – Вот как? А я попала под лавину, сломала ногу, потом меня подобрал случайный прохожий, я была без сознания, отвезли в больницу.
– Почему же ты врачам не сказала, кто ты такая? Почему нам не позвонила?
– Да так. Решила начать жизнь сначала. А если честно, влюбилась.
– Влюбилась?! Ты?! А Тимур?
– Я просто поняла, что он меня не любит, раз послал на тот склон.
– Так ты догадалась?!
– Я же не тупая.
– И в кого ж ты влюбилась?
– Я замужем, – поспешно сказала Люда. – Вот в будущего своего мужа и влюбилась.
– Что ж. Я рада. Прости, что с Тимуром так вышло.
У Люды на языке вертелся один вопрос. Тот, ради которого она и привезла мачеху в ресторанчик. Будь проклято бабское любопытство! Но она все никак не могла решиться. Пока мачеха не завела жалобно: