Мертвый Инквизитор 1. Узник Фанмира
Шрифт:
– Мама, он же плачет! – закричал вдруг ребенок, указывая пальцем в мою сторону.
– Где? – женщина прижала мальчика к груди, а мужчина вытащил из укрывавшей дно телеги соломы топор.
– Вон, на картинке!
Наступила тишина. Минуту спустя возница щелкнул кнутом, погоняя лошадей, и телега тронулась с места. А когда телега поравнялась со мной, то что-то сверкнуло на солнце и упало рядом в траву. Все так же улыбаясь, я смотрел вслед удаляющейся повозке, и лишь когда они отъехали достаточно далеко, я нагнулся, чтобы подобрать блестящий предмет. Это оказался
Вы нашли 5 монет!
Работает! Как я уже убедился на примере НИПа-попрошайки, далеко не все боты в этой игре умеют читать и писать. Вот я и решил проверить, способны ли они распознавать простейшие символы и понимать их смысл. И эксперимент удался на все сто!
Я поправил картинку на груди. Картинку, на которой был нарисован один из самых популярных текстовых символов еще со времен зари виртуальных технологий: круглая голова человечка с широко открытыми глазками, крохотным носом-пуговкой, выразительно опущенными вниз уголками губ и одинокой слезой на щеке. Самый обычный плачущий смайлик.
Немного подумав, я снял картинку и заменил ее на другую. Убедившись, что рисунок улыбающегося смайлика будет хорошо заметен со стороны, я зашагал в сторону поселка…
Глава 12. Выход в свет
В поселке меня встретили настороженно. Камнями не швыряли, напасть не пытались, но обходили стороной и опасливо косились. Четверо работяг в тени раскидистого дерева, едва завидев зомби, оживленно зашептались. На поясах у них висели плотницкие топоры и широкие ножи, а на бородатых лицах не было и тени страха.
«Дистанция до объекта 42 метра!»
Отрапортовал скрипт, когда я достаточно близко приблизился к этой хмурой четверке. Захлопали ставни окон, замелькали за пыльными стеклами любопытные лица. В некоторых домах открылись двери и на порогах появились фигуры их хозяев или просто любопытствующих. Детей было немного: скорее всего, взрослые попрятали их по домам.
Одинокий старый пес, звеня цепью, выбрался из конуры и начал было на меня брехать, но потом, словно испугавшись собственной храбрости, внезапно умолк и снова спрятался. Остальные собаки молчали – то ли боялись, то ли не воспринимали меня, как угрозу. А может, просто не знали, как реагировать на игрока, пахнущего зомби, – не были на это запрограммированы, а выделять ИскИна для управления дворовыми псами в захолустном поселке никто не стал бы.
Позади послышались приближающиеся шаги. Мужики с топорами, увидев того, кто подходил ко мне сзади, выстроились в ряд, перекрывая мне путь вперед.
Я прислушался:
«Обнаружен звук шагов. Дистанция 25 метров, направление: Юг».
Это уже сработал мой звуковой скрипт. Я поморщился и сделал пометку переписать его на более удобный и менее назойливый.
Шаг твердый, равномерный. Легкое позвякивание металла, и скрип кожи. Шелест извлекаемого из ножен клинка. Я повернулся, изобразив самую радушную улыбку, на которую было способно мое мертвое лицо, и вытянул вперед руки раскрытыми ладонями вверх.
– Именем
– А я видела вчера этого мертвяка, – раздался вдруг женский голос.
Невысокая полноватая женщина стояла за невысоким забором, налегая на него своей необъятной грудью. В приметном сарафане цвета полевых цветов и с повязанным на голове платком. Нет, раньше я точно с ней не встречался.
– Он на погосте работает, у кладбищенского смотрителя – за могилами приглядывает. Я вчерась вечером к Кар… к мужу на могилку ходила, видела его.
Четверка мужиков заухмылялась, прикрывая невольные улыбки, кто рукой, кто воротом. Угу. То-то едва темнеть начало, могильщик сунул мне полсотни драных саванов и велел не появляться, пока все не зашью. Теперь понятно, чем – или кем – он был занят.
В подтверждение ее слов, я достал написанную хозяином бумагу и ткнул ею в нос стражнику. Тот уставился в нее и зашевелил губами, читая. Как мне показалось – по слогам.
– Ишь ты! Прям казенный – ни потерять, ни поломать, – усмехнулся он. – Ну а здесь тебе что нужно? За свежим мясом приперся?
– Э-э-э, – замотал я головой и указал на картинку с улыбающимся смайликом.
Потом я лег на землю в позу готового к погребению покойника и руками очертил вокруг контур гроба. Поднялся и изобразил человека, который стучит молотком.
– Это он просит похоронить его по-человечески! – уже без страха промолвил один из посельчан, выходя за калитку.
– Та не… Надо ему кол осиновый в сердце, – это подошла бородатая четверка.
Я отрицательно замотал головой. Вытянул вперед ладонь со сжатыми коробочкой пальцами. Сверху накрыл второй ладонью, изображая крышку гроба.
– Я так думаю, он говорит, что всем нам крышка, – нашелся еще один эрудит. Постепенно вокруг меня начала образовываться толпа, и каждый норовил вставить свою версию.
– Башмаки, башмаки ему нужны, он же босой совсем! – орала сердобольная бабка.
– Жрать оно хочет, истину говорю – к гадалке не ходи!
– Говорит, что если не отдадим ему самую красивую девку, то он все кладбище на нас поднимет, – это уже вмешался молодой паренек призывного возраста, за спиной которого пряталась большеглазая красотка, от таких слов вмиг побледневшая.
Финальную точку поставил в споре сам гробовщик, которому шум на улице мешал работать:
– А ну разошлись все! Мертвяка Карл ко мне прислал с мерками для гробов.
Недовольно зароптав, селяне отступили, но расходиться по домам не спешили. Четверка работников с топорами расступилась, но едва-едва, чтобы я между ними протиснулся.
Мастер привел меня в свой дом и, по совместительству, мастерскую. Там он, ни слова не говоря, взялся за дело: замерил мой рост, ширину, окинул взглядом сбоку, что-то прикидывая. Уложил на широкую доску и сделал пару меловых меток. Ага! И впрямь для меня гроб мастерить собрался! Ну, раз так, то следовало позаботиться о своем будущем удобстве.