Мертвый ключ

Пулли Д. М.

Используя в качестве шаблона план четвертого этажа, за полчаса Айрис набросала на эскизе девятого конференц-залы, уборные и кладовки. Затем вернулась в контрольно-ревизионный отдел и принялась за набросок тамошней планировки. Открывала один офис за другим и отмечала окна и перегородки. Когда она добралась до кабинета с табличкой «Джозеф Ротштейн», кисть у нее уже ныла от планшета. Она положила его на стол и потянулась.

В старом кабинете мистера Ротштейна царил сущий бардак. Стол его заполняли груды папок и книг, книжные полки были забиты пухлыми скоросшивателями, а на полу громоздились штабеля разнообразных справочников. Кабинет Ротштейна особой просторностью не отличался, да и персональной уборной

в нем не имелось, зато его хозяин определенно вкалывал не покладая рук — или же весьма успешно создавал видимость бурной деятельности.

Увесистые тома на полках бравировали названиями вроде «Полное банковское резервирование», «Макроэкономика. Том I» или «Золотой стандарт». На столе даже не оказалось места, чтобы поработать с планшетом. Айрис сдвинула стопку тетрадей на спирали и обнаружила под ними календарь мистера Ротштейна на декабрь 1978 года.

Девушка просмотрела назначенные встречи и прочие пометки, запечатленные расплывшимися чернилами на пожелтевшей бумаге, и большей частью нашла их неразборчивыми. Затем сдвинула еще одну тетрадку, чтобы взглянуть на самую важную дату. Судя по всему, двадцать девятого декабря, в день закрытия банка, Джозеф находился в отпуске: возле даты на календаре стояло обведенное в кружок «Бермуды» — во всяком случае, именно так разобрала слово Айрис. Бедняга мистер Ротштейн отправился на выходные в тропики, а по возвращении обнаружил, что остался без работы.

Неожиданно девушка почувствовала, что хватила через край. Ну на кой ей сдались интимные подробности жизни этого мужчины? Она уже собиралась завалить календарь бумагами, с глаз долой, как вдруг внимание ее привлекли мелкие красные буквы: «Дет. Макд… 6–555…» Запись почти целиком исчезла под кофейным пятном, однако внизу по-прежнему четко читалось: «ФБР».

«Интересно, часто ли банкиры созваниваются с ФБР», — подумала Айрис, оторвавшись от записей. На стене напротив стола располагался огромный стенд, весь увешанный графиками, диаграммами и прочей финансовой белибердой. А потом она заметила на нем кое-что, в ее собственной голове давно разросшееся до гигантских размеров, а именно — вопросительный знак. На стикере было написано: «Кливлендская корпорация недвижимости?» Название показалось Айрис знакомым, хотя она и затруднялась вспомнить, откуда. Между графиками на стенде ей попались и другие стикеры: «Кливлендский фонд городского развития?», «Новая кливлендская лига?», «Союз Кайахоги?»

Как-то эти вопросительные знаки должны объясняться. Девушка снова просмотрела отметки на календаре Ротштейна, однако от заляпанных пятнами каракулей толку не оказалось никакого. Все они были выведены выцветшими черными или синими чернилами, и только запись о ФБР и что-то выглядывающее из-под верхнего уголка выделялись красным цветом. Айрис вытащила листок из черного кожаного угла обложки и прочла кричащую надпись: «Где деньги?» Сколько она ни таращилась на простые слова, понятнее, тем не менее, не становилось.

Наручные часы напомнили ей, что, вообще-то, она здесь по работе. Раздраженно выдохнув, Айрис схватила рулетку и измерила кабинет. Потом вышла из него и прикинула, сколько еще помещений ожидают ее визита. И хотя экспертиза здания была в тысячу раз интереснее просиживания в конторе, даже такое занятие начинало утомлять своим однообразием. Чем бы она в действительности сейчас хотела заняться, так это расшифровкой записей Беатрис Бейкер.

По пыльному зеленому ковру Айрис прошла в следующий кабинет и от представшего за дверью зрелища так и замерла на пороге. Все в комнате было перевернуто вверх дном. Словно перья из распоротой подушки, пол устилали листы бумаги, рядом со столом валялись вытащенные ящики, а со встроенных полок из красного дерева было скинуто большинство книг. Мраморную плитку на полу усеивали бумаги, книги, ручки, скрепки и даже несколько разбитых фотографий в рамке. Все покрывал толстый слой пыли, бумаги же за все эти годы успели изрядно пожелтеть на солнечном свету, проникавшем в кабинет из-за откинутых занавесок.

Айрис нагнулась и подняла одну фотографию. С семейного портрета ей улыбался полноватый мужчина средних лет с тощей, как жердь, женой и двумя прыщавыми дочками; все были облачены в одежду из набивной синтетики. Мужчина напомнил ей одного из приятелей отца по игре в гольф. Однако кем бы он там ни был, прихватить свои вещички отсюда он определенно не успел. Взирая на погром, девушка почти слышала грохот ящиков и сбрасываемых книг. Кто-то здесь явно дал волю своей злости.

Она пробралась через хаос на полу, сняла замеры и на обратном пути чуть не подвернула лодыжку, споткнувшись о разбитую кофейную кружку. Надпись на ней гласила: «Лучшему папочке в мире»; то же самое, видимо, выражал и поднятый большой палец зеленого инопланетянина. Айрис в сердцах пнула кружку, и та с грохотом ударилась о книжный шкаф.

На бронзовой табличке у двери значилось: «Уильям С. Томпсон, начальник контрольно-ревизионного отдела». Вдруг девушка ощутила покалывание в затылке, словно кто-то за ней наблюдал. После бесконечных хождений в одиночку по заброшенному зданию она уже свыклась с этим чувством, но порой ее ни с того ни с сего охватывал порыв броситься со всех ног от некоего невидимого преследователя. Пожалуй, у нее слишком уж разыгрывается воображение. Нет здесь никого.

Ладно, она и без того уже потратила изрядное количество времени. Айрис решительно направилась к рабочему месту Беатрис за своими вещами, однако у самого стола застыла как вкопанная. Содержимое ее наплечной сумки было выгружено на стол, а книга Беатрис лежала открытой.

Вещи, без всяких сомнений, в таком виде она не оставляла. Девушка резко обернулась, почти уверенная, что за спиной у нее кто-то стоит. Никого. И все же в промежуток времени между тем, как она ушла отсюда и закончила с кабинетом Томпсона, здесь кто-то побывал и покопался в ее вещах. Затаив дыхание, Айрис прислушалась, не донесутся ли чьи-то шаги, одновременно пытаясь припомнить звук шагов Рамона. Нет, все тихо.

— Эй! — крикнула она на всю пустующую комнату. — Есть тут кто? Рамон?

Ответа не последовало. Возможно, сюда нагрянул тот самый взломщик, что светил фонариком на пятнадцатом этаже. Рамон говорил, что это мог быть какой-нибудь бездомный. Девушка проверила ручки, калькулятор, сигареты, отвертку и канцелярский нож. Все на месте. Может, она просто слетает с катушек. Она точно услышала бы, появись кто здесь.

Пособие Беатрис лежало открытым на странице с посланием мужчины по имени Макс. Айрис схватила книгу и со всем остальным добром бросила назад в сумку. Но вот канцелярский ножик убирать не стала.

Выставив лезвие перед собой, она осторожно выглянула в коридор. Никого. Только отпечатки ног в пыли на полу. Девушка достала из сумки фонарь и посветила на следы. Как будто все она и оставила. Айрис выключила фонарь. Да, она наверняка окончательно рехнулась тут. Сама же и вытряхнула сумку, да напрочь позабыла об этом, потому что башка у нее была забита всякими Беатрис Бейкер и мистерами Ротштейнами. Она сложила канцелярский ножик.

Когда Айрис переступила порог собственной квартиры, нервы у нее по-прежнему так и звенели, и она вздрагивала при каждом звуке. Прежде чем завалиться на диван, она включила свет, где только можно. Банка пива и пара сигарет вроде как сняли напряжение, однако ощущение слежки никуда не делось. Айрис встала и на всякий случай закрыла входную дверь на второй замок.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она достала из рабочей сумки похищенную папку Беатрис. В тысячный раз просмотрела загадочную писанину, а затем взялась за пособие по скорописи. Попытка разобраться с методикой с налету успехом не увенчалась: первые же наставления слились в одно сплошное пятно, а простой шифровальной таблицы в книжке, увы, не приводилось. Похоже, придется потратить какое-то время на более детальное изучение стенографии.