Мёртвый космос: Мученик
Шрифт:
Высокий полицейский выдвинул кресло Филда и умостился. Рамос оперся о стену, рядом со столом Альтмана.
— Что случилось? — спросил Альтман, его волнение на счёт Ады росло сильнее и сильнее. — С ней все в порядке?
— Это никак не связано с вашей подругой. Вы знакомы с Чарльзом Хэммондом? — спросил высокий мужчина.
Его голос был ровным и неизменным. Он произнес — Чарльз, словно это было два слога: Чар-лез. [1]
— Техник? Я встречал его.
1
Char-less (англ.),
— Он говорит, что встречался с ним, Галло, — сказал Рамос. — Что мы на счёт этого думаем?
Высокорослый мужчина, Галло, проигнорировал замечание Рамоса.
— Насколько хорошо вы его знаете? — спросил он Альтмана.
— Не очень хорошо, — ответил Альтман. — Мы виделись однажды.
— Он говорит, они виделись только однажды, Галло, — сказал Рамос и снова затянулся сигаретой.
— Что все это значит? — спросил Альтман.
— И в самом деле, что? — сказал Рамос.
— Где вы с ним встречались? — спросил Галло.
— В баре, — ответил Альтман.
— Для чего?
Альтман помедлил в нерешительности.
— Он хотел мне кое-что рассказать.
— Звучит подозрительно, Галло, — сказал Рамос. — В каком баре?
— Как долго вы там пробыли? — добавил Галло.
— На какой вопрос мне отвечать? — переспросил Альтман. — Вы меня сбиваете с толку.
— Просто ответьте на мой вопрос, — сказал Галло тем же ровным тоном.
— И на мой, — добавил Рамос.
— Погодите, — ответил Альтман. — Я был… В одном из баров, расположенных на побережье, недалеко отсюда, и я…
— В кантине, вы имеете в виду, — поправил Рамос. — Между баром и кантиной есть разница, вы знаете.
— Тогда в кантине, — сказал Альтман.
— Как долго вы там были? — снова спросил Галло.
— Я как раз собирался перейти к этому вопросу, — сказал Альтман, слегка повысив голос. — Он позвонил мне и попросил встретиться с ним. Мы должно быть пробыли там, точно не знаю, несколько часов.
— Несколько — это сколько? — спросил Рамос.
— Я не знаю, — ответил Альтман. — Около двух, полагаю.
— Бармен говорит три, — сказал Галло.
— Ну, он, вероятно, прав, — сказал Альтман. — Возможно, около трёх.
— Но вы только что сказали два, — сделал замечание Рамос.
— Это было всего лишь предположение, — сказал Альтман. — Как я могу детально вспомнить? В любом случае, к чему это всё? Вы можете перейти к сути дела?
— Нет, — ответил Рамос, — не можем.
— Дело в том, — сказал Галло, — что вы были последним, кто видел Хэммонда живым.
— Он мертв? — спросил Альтман.
— Он мертв, — ответил Галло.
— Что произошло? — спросил Альтман.
— Вот это мы и пытаемся выяснить, — сказал Галло.
— Вы же не думаете, что я сделал это, так ведь? — спросил Альтман. — Вы же не думаете, что я убил его?
— А откуда вы знаете, что его кто-то убил? — спросил Рамос.
— Я не знаю этого, но я начинаю подозревать, — сказал Альтман.
— Ведь он мог погибнуть в результате несчастного случая или естественных причин, — заметил Рамос, — но вы сразу же сделали вывод, что он был убит.
— Куда вы с ним направились после того, как покинули бар? — спросил Галло.
— Кантину, — поправил Рамос.
— После того, как покинули кантину, — исправился Галло.
— Никуда не направились. — На улице мы пожали руки и я пошел домой. Я не знаю, куда он отправился.
Альтман наблюдал, как два офицера полиции посмотрели друг на друга, обмениваясь многозначительными взглядами.
— Что произошло? — спросил Альтман. — Как его убили?
— Хэммонд был вашим любовником? — спросил полицейский.
— Что? Нет, разумеется, нет! Вы сошли с ума?
— Почему вы сказали — разумеется, нет? — спросил Галло.
— У меня есть девушка, — ответил Альтман.
— И что это доказывает? — спросил Рамос.
— Послушайте, — сказал Альтман. — Почему вы не хотите мне сказать, что произошло?
Два офицера снова переглянулись.
— Было ли что-нибудь необычное в поведение Хэммонда? — спросил Галло.
— С какого черта мне знать, было ли в его поведении что-нибудь необычное? — сказал Альтман. — Я виделся с ним только однажды. Мне не с чем сравнивать.
— Не кипятитесь, — сказал Рамос, — не нужно так волноваться.
— Глотка, — сказал Галло и провёл пальцем поперёк своего собственного горла.
— Что? — сказал Альтман.
— Вы спросили, как он умер, — ответил Галло. — Он перерезал себе глотку.
— У него был с собой нож, — сказал Рамос. — Вы знаете, чьи отпечатки на нем были?
— Чьи? — спросил Альтман.
— Ничьи, — ответил Галло.
— Нож был начисто вытерт.
— И вы думаете, что это я сделал? — спросил Альтман. — Для чего мне это делать?
— А нам откуда знать — для чего? — хладнокровно спросил Рамос. — Мы даже не знаем, о чём вы двое разговаривали.
— Так о чём вы говорили? — спросил Галло.
— Это безумие, — сказал Альтман. — Вы считаете, что он мог быть убит вследствие чего-то, что связано с нашей дискуссией?
— Откуда мы можем знать, пока вы не рассказали нам о чём был разговор? — спросил Рамос.
Альтман так и поступил. Он сделал глубокий вдох и начал подробно излагать их беседу, максимально точно, как только мог вспомнить. Когда он произнес название «ДреджерКорп», то заметил, что офицеры вновь переглянулись. Продолжая свой рассказ, он увидел, что сначала Рамос, а затем и Галло скрестили руки на груди. Когда Альтман закончил, Галло поднялся с кресла и сказал: