Мёртвый Магистр
Шрифт:
Выйдя на украшенную лужами улицу, мертвец покрутил в пальцах ключ от покинутого номера и решил прихватить его с собой, хоть возвращаться обратно уже не намеревался. В Сатаре у него оставалось всего одно маленькое дело. Спрашивая дорогу у прохожих, чародей нашёл на краю городской рыночной площади маленький, едва не закрывшийся магазинчик картографа. Не скупясь, он потратил четыре из пяти золотых, добытых минувшей ночью, но зато купил пару приличных карт. На одной был изображён весь мир с отметками крупных городов, а на второй – лишь этот
Дела магистра в городе завершились. Хоть и хотелось взглянуть на взорванную алхимическую лавку, но он не пошёл к месту преступления, а, сдержав любопытство, сразу направился к окраине, желая поскорее покинуть населённый пункт.
Спокойно уйти из Сатара демонологу не удалось. У самой границы городской застройки с криками: – Дяденька! Дяденька, постойте! Вам просили передать! – к замаскированному под живого человека мертвецу подбежал мальчишка лет семи на вид и протянул сложенный вчетверо лист бумаги.
– Мальчик, ты ошибся адресатом. Я в этом городе мимоходом. Знакомых тут нет, – с акцентом, от которого пока не удавалось избавиться, сухо ответил чародей, остановившись посреди всё ещё довольно оживлённой улицы.
– Нет, дяденька. Это точно вам! Другой дядя велел передать письмо "черноволосому мужчине с рюкзаком и посохом, за которым идёт большая чёрная собака и жёлтенькая обезьянка"!
– Что?.. Кто? Кто мне это передал? – растерянно спросил чародей, забирая протянутую бумажку.
– Другой дядя.
– Как он выглядел? Где это было?
– Да тут и было. Чуть ниже по улице. Он ещё на вас пальцем указал! Эм... Ну... Я... Я его лица не запомнил... Но он был одет в такой чёрный плащ, а на плечах золотая вышивка. Он мне пять серебряных дал!
Не став болтать дальше, молодой посланник убежал в один из ближайших домов. Проводив его взглядом и пристально осмотрев прохожих, но не увидев никого подходящего под описание, Ксирдис отошёл к краю улицы и развернул полученную записку. Стоило увидеть текст, как мертвец застыл в изумлении. Ровным красивым почерком на отванском, его родном языке там было написано: "Ну, здравствуй, дохляк трусливый. Забавно было наблюдать, как ты из храма удираешь. А теперь не создавай нам обоим лишних хлопот и живо возвращайся! Помолись Хозяйке тверди земной. Уж очень она хочет с тобой поболтать".
Моргнув, древний демонолог вновь перечитал написанное. Только что прочитанное уже стёрлось из его памяти, да и сам текст изменился: "Здравствуй, магистр демонологии Ксирдис Эверхорст. Составь карту лэйлиний и отправляйся на север".
Если бы чародей мог сравнить почерки из первого и второго послания, то наверняка заметил, что они немного отличались. Но этого не произошло. Никаких следов существования изначального текста не сохранилось как в памяти, так и на бумаге.
Раз за разом ошеломлённый чародей перечитывал короткие строки родного языка, гадая, кто мог их написать.
«Как это сейчас возможно?! Отванский язык! Моя фамилия! Я её ведь никому не называл! Нет... Мальчишке-зверолюду вроде представился, как положено. Он кому-то разболтал? Нет... Очень сомнительный вариант. Родной язык он не объясняет! Тогда кто? Кто передал мальчишке письмо? Почему не заговорил лично?! Что это за поручение такое? Какой смысл составлять карту лэйлиний? Что там, на севере? Проклятье! Одни вопросы!»
– Калли, возьми след. Найди того, кто это написал, – тихо, чтобы прохожие не слышали речи на демоническом языке, приказал мертвец, протянув гончей записку. Та быстро обнюхала лист бумаги и безмолвно дала ответ, разочаровавший хозяина.
«Бездна. На бумаге только запах мальчишки! Больше ничего нет... Кто это написал? Проклятье... Куда этот ребёнок ушёл?»
Гадая о смысле странного послания, пристально осматривая местный люд, Ксирдис зашёл в дом, где скрылся мальчишка. Там он встретился с самим малолетним гонцом и его родителями, но даже расставшись с парой серебряных монет, не сумел узнать ничего нового. Ребёнок упорно утверждал, что не смог запомнить ни лица, ни цвета волос, ни голоса давшего ему письмо мужчины.
Не желая вредить мальчику, демонолог, сразу отказавшись от мысли выведать истину посредством вытягивания души, предпочтя уйти ни с чем. Выйдя на улицу, он ещё пол часа бродил по округе, выискивая кого-нибудь в чёрном плаще с золотой вышивкой на плечах и расспрашивая прохожих, но опять не добился никаких результатов. Скрипя зубами от бессилия и беспокойства, периодически перечитывая короткую записку, мёртвый магистр покинул город Сатар, уйдя навстречу ночи.
***
В то же самое время, пока древний демонолог впервые читал полученное письмо, никем не замечаемый мужчина в чёрном плаще, чьи плечи украшала золотая вышивка, со сложенными на груди руками стоял на противоположном конце улицы и, прислонившись спиной к дому, наблюдал за происходящим.
Ни один из прохожих не осознавал его существования. Нет, память не подводила юного посланника, не сумевшего запомнить внешность отправителя. Лицо и голос незнакомца попросту моментально стирались из памяти их увидевших или услышавших, оставляя после себя в воспоминаниях исключительно суть разговора.
– И зачем ты переписала мою записку? – никем не замечаемый, ворчливо спросил он пустоту, будто говоря с самим собой. Ответа не последовало, но после короткого молчания мужчина заговорил вновь, продолжая диалог: – Тебе не угодишь! За шкирку в храм притащить нельзя, так после письма сам бы пришёл. Добровольно!
...
– Ты всё усложняешь.
...
– Ну, увидит своими глазами... Уверена, что после этого он из усыпальницы живым выбраться сможет?
...
– А успеет до появления звезды?