Мёртвый, Потрошитель
Шрифт:
– Какая уж вы старушка, – Рикки робко улыбнулась в ответ, вспомнив, что вообще-то должна играть сопливую девчонку-подростка. – Дом очень красивый, – она сказала это, чтобы заполнить неловкую паузу, которая повисла, пока Рикки шла к дивану.
– Да, господин строил его специально для госпожи, – миссис Хиггинс улыбнулась как-то странно – то ли грустно, то ли тоскливо. – Раньше этот дом был наполнен любовью и счастьем…
– А теперь что?
– Теперь, надеюсь, что это повторится, – миссис Хиггинс словно очнулась от транса и посмотрела на Рикки. – Когда молодой господин сказал, что привезёт нам в дом девушку, я сразу не поняла, что это будет воспитанница, надеялась, что он везёт жену. Здесь не хватает женской руки, знаешь ли…
– А сколько лет… Тобиасу? – Рикки всё ещё сложно было называть психа по имени, но любопытство было выше всего. В конце концов, кажется, она нашла человека, который здесь был не против поговорить.
– Ему тридцать восемь, дорогуша. Мне было двадцать, когда меня взяли няней в дом Блэков, – миссис Хиггинс снова странно улыбнулась. – Мне бы давно нужно называть его господином Блэком, а я всё ещё зову его молодым господином, никак не привыкну, хотя со дня смерти его отца прошло почти двадцать лет…
– А что случилось с его отцом? – Рикки хотела выжать из этого разговора максимум информации, потому что не знала, когда ещё представится такая возможность. Но, видимо, полоса её неудач продолжалась.
– А я тебя повсюду ищу, сестрёнка, – на пороге библиотеки показался Санни – в помятой майке, открывающей руки в небольших шрамах, как после пожара, и спортивных брюках. – Ты приготовила мне список?
Рикки только кивнула в ответ, не веря доброжелательному выражению его лица. Он был таким же монстром, как и Тобиас. «Как и ты», – подсказал внутренний голос, но Рикки приказала ему заткнуться. Для выживания нужен был трезвый ум, а если постоянно заниматься самокопанием, то ничего не выйдет.
– Миссис Хиггинс, не оставите нас с сестрёнкой? Нам бы поговорить, – Санни широко улыбнулся и, достав из брюк пачку сигарет, выудил одну, чтобы потом заложить за ухо.
– Конечно, дорогой, ты такой милый, – миссис Хиггинс посмотрела на Санни едва ли не влюблённым взглядом и поспешила к выходу, причитая, какой же он хороший, что сразу стал звать Рикки сестрёнкой.
– Не смей вынюхивать, – резко проговорил Санни, едва дверь в библиотеку захлопнулась. – Не смей расспрашивать прислугу…
– Но так она сама со мной заговорила! – Рикки вскочила на ноги, её трясло не то от страха, не то от злости. – Если я буду молчать постоянно, то они решат, что я двинутая! Или что вы приволокли меня силой!
– Хватит орать! – Санни подошёл к Рикки вплотную и схватил её за подбородок. – Не давай слугам повод сплетничать о нас, – он буквально прошипел это в её лицо. – Где список?
Рикки достала бумажку из кармана, а Санни выхватил её из рук. Он внимательно вглядывался в список, беззвучно шевеля губами. Рикки даже не надо было смотреть туда, она помнила, что написала. Три футболки, две пары спортивных штанов, две пары джинсов, две пары кроссовок, три пары носков, два комплекта женского белья, зубная щётка, шампунь…
– Прокладки? – Санни внезапно оторвался от списка. – С учётом повышенной спортивной активности я бы рекомендовал тампоны.
Рикки старалась сдержать улыбку, но у неё ничего не вышло. Всё нервное напряжение последних дней вылилось в дикий хохот, который наверняка слышали все в доме. Рикки согнулась пополам и не могла остановиться в своём ненормальном веселье. Но надо было сразу догадаться, что Санни это терпеть не будет. Рикки рывком выпрямили, и она вдруг почувствовала, как ей перестало хватать воздуха, а в области живота расползается ужасная боль. На глазах выступили слёзы, Рикки пыталась удержаться за Санни, но он отошёл, и она упала на пол, корчась и пытаясь снова научиться дышать.
– Здесь тебе не курорт, – безразличный голос Санни звучал откуда-то издалека. – И я так понимаю, что у тебя сложилось обо мне ошибочное мнение. Я не потерплю неуважение к себе. Ты меня поняла? Кивни. Если можешь, конечно.
Рикки заставила себя кивнуть ему в ответ, не желая получать очередной удар в живот, и его это, кажется, удовлетворило.
– Зачем тебе несколько комплектов одного и того же?
– Затем, что одежда имеет свойство рваться, – прохрипела в ответ Рикки, переворачиваясь на живот и становясь на колени. Перед глазами плясали звёздочки, но страх перед Санни был сильнее боли.
– Остроумная какая, – Санни сложил список вчетверо и сунул в карман своих штанов. – Справа налево, – заметив её вопросительный взгляд, он впервые за долгое время их знакомства показал эмоцию – закатил глаза. – Книги справа налево. Выбери две любые, прочти, напиши то, что просил Тобиас. Отнеси в его кабинет до ужина. Поняла?
Рикки снова кивнула, чувствуя себя идиоткой, но говорить теперь лишний раз не хотелось. Она напряжённо смотрела вслед Санни до тех самых пор, пока не услышала глухой стук закрывшейся двери. Только после этого Рикки позволила себе свернуться клубочком на полу и разрыдаться. Она проклинала себя за свою слабохарактерность, за свою лень, за чрезмерную любовь к самой себе. «Да, и посмотри, где ты сейчас? Такой же изгой, как и в детстве, только теперь среди убийц».
Проревевшись, Рикки всё-таки подошла к самому крайнему справа шкафу и, подставив лестницу, достала две книги с самой верхней полки. «История Нонэйма» и «Ведение домашнего хозяйства для женщин» – и это считается простым?!
***
Титти бежала. Местность была одновременно знакомой, и нет. Титти запыхалась, но страх подгонял её, заставляя быстрее перебирать ногами. Если она не успеет, то хозяин опять будет бить маму. Дорога стала более извилистой, её обступил густой кустарник, ещё несколько шагов… Ещё несколько шагов.
Титти споткнулась и упала, рассыпав клубки с нитками по ещё не успевшей высохнуть от дождя дороге. Внутри рождалась паника – сейчас все нитки будут грязными! Тогда хозяин точно разозлится! Титти собирала клубки, глотая слёзы и размазывая грязь по лицу и одежде. Не так страшно самой быть грязной, она ведь и так отребье, хуже, если маму снова побьют. Титти понятия не имела, что такое «отребье», но так её звал хозяин, оглядывая, словно она какое-то противное насекомое.
– Где ты так долго была, Титти? – мама выглядела обеспокоенной. Она приложила руку ко лбу Титти, как и всегда, после долгого её отсутствия. – Хозяин уже ждёт, ты принесла?