Мертвый принц
Шрифт:
На земляном кургане возвышалось маленькое каменное строение. У основания лежали человеческие тела, истлевшие почти до костей. Однако Стивен не ошибся – от них все еще исходило зловоние. Эспер решил, что для его обостренных чувств оно должно было казаться ужасным.
Стивен едва успел отвернуться – его вырвало. Эспер осторожно приблизился к трупам.
– Похоже на то, что мы уже видели раньше, – заметил Эспер. – Такие же жертвоприношения устраивали монахи-отступники. Это седос?
– Да, – кивнул Стивен. – Но здесь все иначе. Теперь они все сделали как положено.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Винна. Побледневший Стивен прислонился к стволу.
– Ты понимаешь, что
– Ты говорил об этом королевским дознавателям, но я тогда не слишком прислушивалась. Эспер был ранен, а с тех пор…
– Верно, мы больше их не обсуждали. – Стивен вздохнул. – Ты знаешь, как священники получают благословение святых?
– Немного. Они посещают храмы и молятся.
– Правильно, но далеко не всякий храм. – Он указал на могильный холм. – Это седос. Место, где когда-то стоял святой и где осталась частица его сущности. Однако посещение седоса еще не дает благословения, во всяком случае обычно. Необходимо найти цепочку седосов, которые посетил один святой. Храмы – как и здание на холме – не имеют собственной силы. Она исходит от седоса – храм лишь напоминание, место, где легче сосредоточить внимание на присутствии святого. Я прошел путем святого Декмануса, и он одарил меня обостренным восприятием. Я помню события, которые произошли более месяца назад, с такой же четкостью, как если бы они случились только что. Святой Декманус – покровитель знаний; монахи, прошедшие путем других святых, получают другие благословения. Путь святого Мамреса, к примеру, награждает воинскими умениями. Силой, быстротой, инстинктом убийцы.
– Десмонд Спендлав.
– Именно. Он прошел путем Мамреса.
– Значит, это путь? – спросила Винна. – Но тела…
– Нечто новое, – сказал Стивен. – Взгляни на камни. На них нет ни мха, ни лишайника, ни следов воздействия воды и ветра. Дом могли закончить строить вчера. Монахи-вероотступники и сефри, сопровождавшие греффина, использовали чудовище, чтобы найти старый седос в лесу. Мне кажется, тварь чует их и потому сумела отыскать последовательность, обладающую скрытой силой. Потом Десмонд со своей бандой устроили жертвоприношение – как мне кажется, они пытались выяснить, какому святому принадлежит седос. Впрочем, они допустили какую-то ошибку – вероятно, чего-то не знали. А вот здесь все сделано правильно. – Он провел ладонью по лицу. – Это моя вина. Когда я был в д'Эфе, мне поручили перевести древние запрещенные свитки, в которых говорилось о таких вещах. – Он побледнел еще сильнее. – Теперь они строят путь, вы видите?
– Кто? – осведомился Эспер. – Спендлав и вероотступники мертвы.
– Похоже, некоторые из них остались живы, – сказал Стивен. – Это построено после того, как убили Спендлава.
– Но какой святой оставил здесь свой знак? – прошептала Винна.
Стивен вновь не справился с приступом тошноты. Потом с трудом выпрямился и потер лоб.
– Мой долг – найти ответ на этот вопрос, – сказал он. – Подождите меня здесь.
Стивена едва вновь не вывернуло наизнанку, когда он приблизился к лежащим по кругу трупам. Но не из-за запаха, а от некоторых деталей. Клочья одежды, лента в волосах девчушки, разинутый в оскале, лишенный плоти рот… грязный зеленый плащ с бронзовой брошкой в форме лебедя – все напоминало о том, что еще недавно эти люди были живыми. Откуда у девчушки лента? Наверное, она дочь дровосека – и лента стала самым замечательным подарком в ее жизни. Отец привез ей ленту после того, как продал свиней на рынке в Талхейме, и она благодарно поцеловала его в щеку. Он называл ее «моя маленькая уточка», а потом ему пришлось смотреть, как ее убивают, и следом чувствовать, как нож входит в его собственное тело, под бронзовую брошь на плаще…
Стивен содрогнулся, закрыл глаза, чтобы переступить через девочку, и почувствовал… гудение, легкое покалывание в животе и потрескивание в голове. Он обернулся, чтобы взглянуть на Эспера и остальных, но они показались ему такими далекими… Их губы шевелились, но он не слышал, что они говорят. На мгновение он забыл, зачем сюда пришел, и просто стоял, не понимая, кто остался у него за спиной.
И что самое поразительное – он чувствовал себя прекрасно. Тело перестало болеть, ему показалось, что он сумел бы, не останавливаясь, пробежать десять лиг. Стивен нахмурился, глядя на кости и гниющую плоть вокруг кургана, смутно вспомнив, что их вид почему-то тревожил его, хотя сейчас он совершенно не понимал, с чего бы это должно было беспокоить его больше, чем ветви и палая листва, устилавшая землю.
Размышляя об этом, он принялся изучать возникшее перед ним строение. Оно напоминало обычный храм, какие строила церковь, – простой каменный куб со сланцевой крышей и открытым дверным проемом. Над притолокой было высечено единственное слово, и он с интересом отметил, что это не вителлианский язык, которым обычно пользовалась церковь, а древний вадхианский, язык королей-колдунов.
«МАРИРЕБЕН», – гласила надпись.
Над каменным алтарем возвышалась стройная статуя, вырезанная из кости. Красивая, изящная женщина с тревожащей улыбкой на губах. По обе стороны от нее стояли греффины, а ее руки лежали у них на спинах.
Стивен огляделся по сторонам, но больше ничего интересного не заметил. Пожав плечами, он вышел из храма.
Когда он вновь переступил через трупы, лежащие вокруг храма, что-то ужасное вырвалось наружу из его горла. Мир разбился, как стекло, и он упал в ночь прежде, чем новый мир успел родиться.
Глава 6
Псы Артумы
Стрела все еще дрожала, когда на дорогу вышли двое мужчин, и Нейл заметил, что еще четверо остались в кустах на обочине. Легкий шорох предупредил рыцаря, что сзади притаился еще один.
Вышедшие на дорогу были одеты в потускневшую кожу, каждый держал в руках копье с длинным древком. Кроме того, их лица скрывали платки.
– Разбойники? – осведомился Нейл.
– Нет, духовные лица, – насмешливо ответила Васето.
Один из мужчин что-то произнес.
– Какого святого? – спросил Нейл.
– Святого Турмо, я полагаю, покровителя воров. Они всего лишь предложили тебе спешиться и снять доспехи.
– В самом деле? – переспросил Нейл. – И что ты посоветуешь?
– Зависит от того, хочешь ты сохранить свои вещи или нет.
– Я бы предпочел оставить их себе.
– Тогда ладно, – сказала Васето и пронзительно свистнула.
Разбойник вновь что-то прокричал. На сей раз Васето ему ответила.
– И что теперь?
– Я предложила им сдаться.
– Хорошая мысль, – ответил Нейл. – Постарайся не высовываться.
Он протянул руку к копью. В этот момент на обочине дороги возникло стремительное движение. Нейл резко развернул Урагана и успел заметить нечто огромное и коричневое. Во все стороны разлетались листья, кто-то отчаянно закричал.
Озадаченный Нейл повернулся к стоящим на дороге разбойникам, но они уже лежали под лапами двух здоровенных мастиффов.
– Оро! – завопил один из разбойников. – Оро, пертумент! Пача Сатос, Пача сачеро Сатос! Пача мизеркарда!
Нейл огляделся. Их окружало по меньшей мере восемь разъяренных псов.
Васето свистнула еще раз. Псы отступили на два шага, выпустив разбойников, но продолжая скалить зубы.
Нейл посмотрел на спрыгнувшую с лошади Васето.
– Почему бы тебе не помахать своим большим мечом, – предложила она, – а я заберу у парней оружие.