Мертвый шар
Шрифт:
8
Ирма погрузилась в молчание, даже кий чуть не выскользнул.
– Не понимаю, – наконец сказала она.
Ванзаров поклонился:
– Все, что пожелает фрейлейн…
– Для чего Аглае понадобилось убивать всех? Где же тут ваша хваленая логика?
– Представьте, что на бильярдном столе, – Родион услужливо показал на шары, – одновременно играется пять партий. Не впятером, а именно пять одновременно.
– Такое невозможно.
– В русской пирамиде – безусловно. Но в жизни все возможно. Давайте считать. Первую партию играл Нил, чтобы позлить матушку. Нести ярмо родительской любви – это тяжкий крест. Вот он и не выдержал.
– Вторую – барышни?
– Ненавидели Бородина, но играли за его деньги. Третью составила лично Варвара.
– Четвертую наверняка Аглая?
– Делала, что могла, сверх сил. Старалась спасти всех. Бородина – от его же детей. Липу и Варвару – от него. Она все знала и пыталась, не говоря никому, всех защитить и победить рок. Заодно собирала под крыло отпрысков Бородина. Думаю, Тонька и Орест тоже были от Нила, иначе зачем держать в доме таких нерадивых слуг. Самая верная и добрая женщина, каких встречал. Ну, кроме моей матушки. Разыгрывала передо мной деревенскую бабу, сама же умна и начитанна, у нее был актерский талант, излишний для такого дела. Меня решила наивно отпугнуть, чтобы не докопался до тайны ее обожаемого Нилушки. Между нами, редкостного мерзавца под маской чемпиона. Пытался врать, что хотел искупить вину за разврат несовершеннолетних. При этом продолжал ездить к Ардашевой. Не заслужил он любовь такой женщины, как Аглая, не заслужил ее жертвы. Но что поделать! Аглая дурацкие письма посылала, а вот Липа действовала куда проще: наняла убийцу, чтобы отомстить за разрушенную мечту. Скажу больше: под маской злобной старухи скрывалось любящее, преданное и самое честное сердце.
– И ради своей любви столько их, несчастных, сгубила?
Родион хоть улыбнулся во все усы, но улыбка вышла печальной:
– Разве я сказал такое?
9
– Не слушай его, Нил, это все ложь. Я, твоя мать, приказываю тебе: верь мне, – голос Филомены Платоновны завораживал. Хотелось стать послушным мальчиком, склонить голову. – Его специально подослали твои враги или завистники. Сейчас он уйдет навсегда, а мы заживем как прежде…
– Нет, маменька, как прежде не будет, – проговорил Нил задумчиво. – Я не смогу как прежде. Не смогу делать вид, что обожаю и слушаюсь вас. Как давно я вас ненавижу. Вы испортили мне жизнь своею любовью. Вынужден с проститутками играть, чтобы избавляться от кошмара, в который превратили мою жизнь. Жениться не позволили. Сколько раз умолял…
– Ты все сказал? – строго спросила госпожа Бородина. – Сможешь издеваться над беспомощной матерью сколько угодно. Только без посторонних. Господин Ванзаров, вы сказали слишком много. Больше не желаю видеть вас в нашем доме и не задерживаю. Человек, обливший грязью почтенную семью, заслуживает только презрения.
– Ты забыла своего ребенка! Свою дочь! – закричал Нил. – Как же ты могла с этим жить?! Ты и меня не любила! Ты издевалась надо мной. Я был для тебя не сын, раб!
– Нил, успокойся…
– Нет, так просто нельзя. Я должен что-то сделать… Эх, нет больше нянюшки… Единственная душа, которая меня любила… Такое натворила…
– Разве я сказал, что Аглая Николаевна убивала? – тихо спросил Родион.
Словно потеряв способность понимать простые вещи, Бородин переспросил.
– Никогда не говорил, что Аглая Николаевна – убийца, – повторил Ванзаров.
– Так это несчастные случаи?
– Спросите об этом Филомену Платоновну.
Госпожа Бородина скрестила руки на груди, само воплощение гордости:
– Как смеете обвинять меня – инвалида?
– Разве вас обвинили? Вот факты. Марфуша и Орест погибли от удара в висок круглым тупым предметом. Таким, как один из шаров на вашем троне, вечно меняющем положение созвездий Зодиака. Причем крутится только один. Почему? Потому, что его вытаскивали и забывали ставить в прежнее положение. Вот и опять на нем новый символ, кажется, Дева. А до этого торчал Стрелец. Отличное орудие убийства – прочное, тяжелое, на мореном дубе незаметны следы крови. При этом всегда под рукой. Но вот беда: кровь невозможно смыть или затереть до конца. Хотите – проверит криминалист Лебедев. И найдет.
Филомена Платоновна искренне засмеялась:
– Какая глупость… Нил, и ты этому веришь?
Но сын не слышал ее.
– Дальше! – закричал он.
– Вот еще странность: Варвару и Липу погубили привычки, о которых беседовали с милейшей матушкой. От кого Варвара приняла бы духи, как не от матери будущего мужа? Все один к одному: перед матчем – кий от Бородина, вечером, после победы, – духи от Филомены Платоновны, принесенные кухаркой. Девушка была на седьмом небе: значит, сделала правильный выбор, когда выиграла партию. А бедной Липе выпало подавиться кием, который придержала верная рука Ореста, – у него на руке остались следы женских ногтей. Не нужны ноги, чтобы отправить Тоньку с гостинцем, а лакею пообещать кое-что по завещанию, если он придержит кий, когда Незнамова покажет свой коронный номер. Красивый удар шаром.
– Но ведь Тонька отравилась от… – оборвал себя Нил.
– Нет, не от любви к вам. Ее задушили. Мышьяк всыпали в рот уже мертвой. Иначе кухарка рассказала бы, как носила подарок Варваре. А для Марфуши и силы не требовалось – удар деревянной сферой Зодиака. Звезданули от души.
Выдержка госпожи Бородиной была закаленной.
– Для чего мне все это? – спросила без тени испуга.
– Узнав про глаз, решили, что кто-то хочет вас шантажировать старой тайной, – ответил Родион. – Схватили Марфушу и стали требовать правды. Бедная дурочка спела песенку про ягодку, чем вконец разозлила. Вы и ударили. Марфуша умерла, оставалось изобразить несчастный случай с падением на львиную лапу. Тогда подозрение пало на «невест»: кто-то из них. Этого допустить нельзя. К тому же извести девиц все равно необходимо, ведь власть над сыном ускользала. Особенно опасной казалась Варвара. Тем более сын делает ей дорогой подарок – кий. В ней почуяли угрозу и решили начать с нее. Дальше шар за шаром: после Нечаевой – Тонька. А после Липы – Орест. Аглая сразу поняла, кто убил Марфушу, а про смерть Ореста знала наверняка. Но покрывала вас из любви и преданности. Но вы ее не пожалели. Сначала подкинули «Судебную медицину», чтобы навести подозрение. А сегодня расправились собственными руками, когда няня решила сказать правду. У матушки сильные руки, так ведь, Нил Нилыч?
Он не ответил, и Родион продолжил:
– Как поверить, что невысокая старушка подпрыгнула чуть не до потолка, чтобы повеситься, но при этом забыла про стул или табуретку? Как поверить, что в лютой схватке пострадала только ваша прическа, но не одежда? Как поверить, если руки расцарапаны только у вас? Наверное, опять в ход пошла сфера Зодиака? Отработанный прием – удар в висок. Затем петля из простыни и «прощальная» записка. Кстати, уже ошибка: обе самоубийцы писали в одном стиле, а ведь такие разные характеры. Аглая точно бы «деревенский» стиль себе не позволила даже в состоянии аффекта. Дальше совсем просто: вытереть сферу, вернуть на место, растрепать волосы, расцарапать руки, услышать шум подъезжающего фиакра и лечь на пороге. Вы очень умная женщина, из вас вышел бы великий преступник, только за деталями не следите. Не прочитали целиком Эммерта. Иначе так бы не оплошали.
– Господин сыщик, вы глупец, – сказала Филомена Платоновна. – Я не могу сдвинуться с места. Как же добралась до Марфуши, Тоньки или Ореста? Как я могла убить Аглаю? Нил, теперь ты понимаешь, что он водит тебя за нос?
Бородин пребывал в глубокой растерянности:
– Действительно, как?
– Что может держать сына крепче, чем забота: несчастная мать, не способная передвигаться без помощи, – ответил Родион. – Ее надо опекать, возить по комнатам, быть рядом. И не расстраивать, ведь у нее больные ноги. Стимуляция любви оказалась великолепной маскировкой для убийства: можно подумать на кого угодно, только не на госпожу Бородину. Наверняка ноги отнялись при появлении очередной невесты. Великолепная идея: тихо пройти ночью, задушить подушкой, насыпать в рот мышьяк, кинуть фальшивую записку и вернуться обратно. Даже Аглая не слышала. Но и здесь не учли мелких деталей. Например, варенья.