Мертвый Шторм. Зарождение
Шрифт:
— А где можно?
— Ты никогда не был на Новой Баумана ночью?
— Да я и днем-то туда не ходил. Что мне там делать.
— Понятно тогда, почему для тебя все так чисто в Федерации. — Стас пошел дальше. — Там точно такой же притон. Только с глянцевым лоском, дорогим алкоголем и элитным силиконом. Посети как-нибудь на досуге.
— Верю на слово, — разочарованно ответил Артур и тут вдруг осознал: — Так, стоп. Ты говоришь, что тут все дела ведут исключительно мелкие банды?
— Ага.
— А как же этот Вдовин? Он не в курсе, что на его станции происходит? И почему бандиты,
— Все переплетено, друг мой, все переплетено. Если я начну тебе объяснять, ты с ума сойдешь.
— Ну попробуй чуть-чуть.
— Бандиты тащат сюда на реализацию сок радгрибов со своих производств на «Яшьлеке» и отдают часть Сопротивлению за то, что те поддерживают порядок на станции и не дают Федерации проводить облавы. Сопротивление сдерживает Федерацию за счет того, что позволяет им пропускать официальную партию сока через свою станцию, а также иногда помогает добыть часть инфы от местных девочек. Но при этом Сопротивление же конфискует часть рад-сока из официальной партии и отдает его на персональную реализацию бандитам…
— Так, стоп, я понял! Анархия — фиг поймешь, как тут все работает, но работает. Можешь не продолжать.
— Я о том же. Важно одно. На самой верхушке всей этой схемы сбыта и производства все равно сидит Вдовин. И если мы сможем с ним правильно договориться, у нас будет столько сока, сколько требуется, и притом совершенно бесплатно.
Они прошли станцию до самого конца. Здесь, у последнего вагона, дорогу преграждали стальные ворота. Стас постучал в узкую дверь с окошком. Окошко открылось, и их тут же «поприветствовали»:
— Че надо, лохазавры?
— Лохазавр тут только ты, — тут же резко отрезал Пеньков. — Мы к Вдовину, с Лесничества.
Окошко захлопнулось и дверь открылась. С другой стороны стоял почти двухметрового роста мужик в потрепанной старой форме спецназа. Голову закрывала такая же потрепанная балаклава.
— За слова ответишь? — спросил он.
— А ты? — Пеньков сделал жест, и его охранник направил ствол на встречающего.
— Ладно, мужик, не обессудь, — громила тут же стал лапушкой, — работа у меня такая. Заходите, Вдовин у себя.
Они прошли через ворота и направились к последней двери вагона.
— Ты хотел не привлекать внимания, — сказал Артур, — а сам показываешь всем, что этот боевой танк в форме Федерации с тобой.
— Нормально, рядовые солдаты тут частые гости. Так что нам главное, чтобы наши лица тут не засветились.
Они миновали еще несколько скучающих бойцов у входа в вагон и зашли внутрь. Охранника оставили снаружи.
Убранство жилья лидера Сопротивления больше напоминало какое-то пристанище индийского жреца: стены исписаны множеством фосфоресцентных граффити, которые светились в неоновом фиолетовом свете, обилие всевозможных ковров, пледов и одеял, раскиданных на всех поверхностях, «ватрушки» на полу вместо стульев, низкий стол посреди вагона, за которым сейчас две полуобнаженные близняшки пили чай. Девушки совершенно не обращали внимания на вошедших и находились в каком-то одним им известном мире.
—
Одна из них лениво показала на кабину машиниста в начале вагона. Пеньков проследовал туда и, отодвинув штору, увидел, что поперек кабины натянут гамак, а в нем лежал лидер Сопротивления. Большой мужчина, едва ли меньше своего охранника на входе, лет шестидесяти, с кучерявой кипой седых волос, смуглой кожей и двухнедельной седой щетиной смотрел на вошедших, словно они жили тут уже не первый год.
— Эм… Алексей? — поприветствовал его Стас.
— Он самый.
— Мы из Лесничества. Я разговаривал с вами на днях.
— Да я понял.
Стас немного опешил. В голосе Вдовина не чувствовалось безразличия, но его интонация была какая-то слишком сама собой разумеющаяся. Пеньков немного собрался с мыслями и произнес:
— Как я вам сказал, у нас есть возможность реально уничтожить Федерацию…
— Ща, погоди, — перебил Алексей, встал с гамака, выгнулся, потягивая спину, и направился к столу, — пойдем сядем нормально. Чайку?
— Нет желания.
— Как хотите, — он сделал жест рукой и близняшки расползлись в стороны, уступая ему место между ними. Вдовин спокойно сел, налил чашку из пузатого чайника, сделал глоток и все так же невозмутимо произнес: — Садитесь, что как не родные.
Артур и Стас послушно уселись на ватрушки напротив. Вдовин зажег ароматические палочки, которые стояли на столе рядом с чайником и произнес:
— Мне нравится ваше предложение, поэтому давайте действовать.
— Но я же даже не озвучил вам…
— Тебе, давай на «ты», без всей это вашей канцелярии.
— Да, хорошо… я даже не озвучил тебе свое предложение.
— А надо?
— В смысле?
Алексей допил содержимое. Одна из девиц встала и налила два невысоких стакана и невозмутимо вручила их Артуру и Стасу. Затем улеглась, положив голову Вдовину на колени, который начал нежно гладить ее волосы, словно домашнего кота.
— В смысле… — сказал он — Я же не идиот, знаю все прекрасно о вашей ситуации. Лесничество двадцать или сколько там хренов лет послушно лежит под Федерацией. И вот со мной связывается один из руководителей станции, а приезжаете вы вообще вдвоем. Значит у вас наконец-то созрел план, который вынашивался все эти годы.
Держать чай в руке и не попробовать было как-то тупо, поэтому Пеньков сделал пару глотков. На вкус оказалось весьма неплохо, хороший травянистый Иван-чай.
— Ну в общем-то да, так и есть.
— Ну вот, — он одобрительно кивнул — И вы, наверное, уже заручились поддержкой Цикад?
— Как… откуда ты знаешь? — Стас реально растерялся. Он знал, что Вдовин необычный человек, но не экстрасенс же.
— Цикады приезжали на квартал и не доехали до нас. А вы появились тут через час. Значит, у вас прошла встреча с ними на поверхности, я прав?