Мертвый свет

Лекс Эл

— Как ты, наверное, уже понял, здесь когда-то был район агросектора. Огромная площадь, занятая теплицами, складами, амбарами, стойлами для животных и всем в таком роде. Фермерский рай, если можно так выразиться. Мы кормили без преувеличения весь город, и, несмотря на то, что все это было частью корпорации «Биотех», мы всегда думали, что это делаем именно мы. Если бы мы знали, как все повернется...

Вамай глубоко вздохнул, погружаясь в дебри памяти. Я молча кусал бутерброд и запивал молоком, впитывая информацию.

— Прошло сколько-то времени и ноктусы подступили вплотную к агросектору, окружив его с трех сторон. Люди бились за наш район как сумасшедшие, потому что прекрасно понимали, что, лишись они пищи, и город не просто будет обречен — он будет обречен очень быстро. Поэтому корпорации концентрировали здесь огромные силы, а Верпен даже построили

целых две фабрики Света на один, на наш район! А корпорация Сайфер, которая сейчас, наверное, уже и не существует, построила у нас исследовательский центр по изучению ноктусов и Тьмы в общем. Они сделали ставку на то, что благодаря усилиям всех корпораций по сдерживанию Тьмы, район агросектора просуществует максимально долго, а то и вовсе не сдастся никогда. Если все остальные районы отдавали Тьме безоговорочно, едва только степень заражения переходила за отметку в семьдесят процентов, то агросектор старались не позволять заражать вообще, пусть даже ценой ослабления защиты других районов. Ликвидаторы корпораций несли дежурства возле барьеров и моментально пресекали любые попытки проникновения рангонов, а питающиеся от собственных источников питания фабрики Света полностью исключили любые отключения барьеров и, как следствие, прорывы. Так что Сайфер сделали верную ставку, расположив свой исследовательский центр именно здесь. Именно здесь он мог бы просуществовать максимально долго, а то и всегда. Дополнительным стимулом стала близость разного рода биологических объектов для исследований — как животных, так и растений, которые можно было задешево закупать десятками и исследовать влияние Тьмы на живые организмы, так сказать, в натуре. Поле деятельности было огромным, и они принялись за работу в кратчайшие сроки — буквально через два месяца после того, как администрацией Города было принято решение об усилении охранных мер в районе агросектора.

— И что они исследовали?

— Они исследовали... — Вамай на секунду задумался. — Все подряд. В первую очередь, конечно, основную проблему — темные эманации ноктусов, которые не способны остановить даже световые барьеры. Потом — вторую основную проблему, то есть заражение людей и их превращение в рангонов. Потом — механизм заражения рангонами зданий. Потом — воздействие астриума на людей, в том числе зараженных. Потом — что-то еще... Говорю же — у них было очень много тем для исследований.

— Знаешь, я про корпорацию Сайфер ничего не слышал. — признался я. — Поэтому все, вообще все, что ты сейчас говоришь — мне в новинку.

— Я так и думал. — Вамай безразлично пожал плечами. — Впрочем, неважно. Важно другое — то, что Сайфер действительно добились каких-то успехов.

Я даже про бутерброд забыл:

— В какой области?!

Вамай отчетливо усмехнулся:

— Во всех понемногу. Ты же не думаешь, что они постоянно бросали тему исследования и принимались за новую? Нет, они работали параллельно, и везде каких-то успехов, но достигли. Я не скажу тебе, чего именно они добились, но газеты тех времен так и пестрили заголовками, через один кричащими, что скоро зараза Тьмы будет побеждена окончательно благодаря «Сайфер».

— Да, газеты это любят. — согласился я. — Называется «журналист изнасиловал ученого». Когда ученые выдвигают какую-то гипотезу, а журналисты тут же раздувают из нее непреложный факт вселенского масштаба.

— Ну вроде того. — кивнул Вамай. — Одно можно сказать точно — каких-то успехов Сайфер точно достигли. Но в один прекрасный момент это все стало абсолютно не важно, потому что все успехи перечеркнула всего одна неудача.

— И что случилось?

— А этого никто не знает. — Вамай развел руками. — Но что-то они там в своем исследовательском комплексе нахимичили. И произошло то, что мы теперь называем выплеском. Это была ночь. Сначала раздался взрыв, который вырвал из бетонного купола исследовательского центра добротный кусок, а потом из этого пролома полилась Тьма. Густая и жирная, как нефть. Она не просто стекала — она бежала по стенам исследовательского центра, затапливая все вокруг себя с огромной скоростью. Словно где-то внутри открыли проход в нефтяное озеро, и теперь черная густая жижа будет литься, покуда не кончится. Тьма захлестнула все, что было вокруг, накрыла половину агросектора, затопила фабрику Света и полностью уничтожила всю ту половину. Все это произошло за считанные десятки минут, и все, что мы успели сделать — начать бояться, что и нас этот катаклизм зацепит тоже. И, к сожалению, так оно и случилось. Тьма была настолько сильна, что она даже перехлестнула

через световые барьеры. Но это было лишь на секунду — в тот момент, когда гигантская волна Тьмы еще имела какую-то силу и инерцию. Все то, что перехлестнуло через барьер, оказалось отрезано от основной массы Тьмы, оно прокатилось по нашей половине районе и истаяло в Свете, не успев заразить ни одного здания — слишком коротким был контакт. Но не осталось никого, кого бы она не коснулась.

— Все оказались заражены? — ужаснулся я.

— И да, и нет. И лучше, и хуже. Все, кого в тот момент коснулась Тьма, стали казадорами.

— Так зараженными или нет? — не понял я. — Тут «либо», «либо»!

— Не будь так уверен в том, в чем не уверен. — философски ответил Вамай. — Мы и сами точно не знаем, что мы из себя представляем. С одной стороны, очевидно, что мы заражены, потому что нас коснулась Тьма. С другой — никто из нас не превращается, так что, очевидно, мы не заражены. С одной стороны, никто из нас не обладает Светом, даже те, кто обладал им ранее, так что мы заражены. С другой — мы спокойно спим по ночам и не испытываем запаха миндаля, так что мы не заражены.

Очень хотелось сказать, что так не бывает, но я сдержался. Неделю назад я готов был говорить эту фразу относительно вообще чего угодно, включая четвероногих птиц. Сейчас моя задача просто впитывать информацию и делать выводы.

— Времени разбираться, кто или что мы — не было. — продолжил Вамай. — Мы остались единственными выжившими на много километров вокруг. У нас осталась половина агросектора и половина работников агросектора, но мы оказались отрезаны от остального мира. Волна прокатилась не только по нашему району, но и по нескольким соседним, так что мы остались будто бы на острове посреди моря Тьмы. Тогда, конечно, нас не особенно интересовало, как теперь выживать, ведь проблема продуктов не стояла благодаря фермам и колодцам. Нас больше волновало, что теперь с нами будет, ведь мы были уверены, что каждый из нас заражен и вскоре все превратятся. Многие покончили с собой, некоторые самовольно ушли в ноктусы. Осталось совсем мало — всего пятьсот двадцать два человека на весь наш выживший район. Мы стали ждать своей судьбы, но так ее и не дождались. Никто не превратился, никто не умер. Зато лоа и рангоны перестали нами интересоваться, как выяснили некоторые смельчаки, что ходили на вылазки за астриумом, даже зная, что Свет им больше не подчиняется...

— И вы не знаете, почему так? — спросил я, наконец доев бутерброд.

— За много лет существования общины казадоров мы тоже стали своего рода учеными... — задумчиво проговорил Вамай, глядя куда-то в даль. — Провели несколько экспериментов, и пришли к необычному выводу.

— Ну и какому же?

— Сайфер поступали не совсем правильно, что изучали Тьму. — Вамай повернулся и посмотрел на меня. — Им бы стоило изучать Свет.

Глава 13

С одной стороны, сказанное Вамаем было странно. Почему они считает, что исследовательский центр занимался не тем, что нужно — он что, считает себя более подкованным в вопросах, которые там изучались, чем те, кто непосредственно изучал?

С другой стороны, логика подсказывает, что Свет и Тьма — все же связанные друг с другом вещи. Даже опыт прошлой жизни говорил об этом, включая все эти мистические теории и концепции «без света не бывает тьмы». Конечно, не было никаких гарантий, что те же концепции применимы и здесь, но меня уже успели попробовать убедить в обратном рассказами о том, что в каждом человеке есть и Свет и Тьма, и именно их баланс или его отсутствие определяет заражение. Так что изучая Свет ты в какой-то степени будешь изучать и Тьму, предполагая, что для нее все известное будет действовать ровно наоборот и изначально ожидая каких-то определенных результатов вместо того, чтобы тыкаться в случайных направлениях. Так что заявление Вамая звучало довольно странно, но не без логики. Однако я все же спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ровно то, что сказал. Сайфер исследовали Тьму, а им следовало бы начать с исследования Света. На то было много причин, которые корпорация проигнорировала... Включая самую очевидную и лежащую на поверхности — Тьма, она там, за барьерами, в опасных ноктусах. А Свет — вот он, прямо рядом с тобой. Возможно, прямо в твоем соседе или ребенке. Даже в световых барьерах, хоть это и не тот Свет...

— Как это «не тот»? — не понял я. — А какой тот?

— То, что вырабатывается фабриками Света это не Свет в полной его мере. — Вамай покачал головой. — Это искусственный Свет, не настоящий.