Мертвый ворон кричит о любви
Шрифт:
Глава 4
Теперь каждое Костино утро начиналось с маленького безумия в лице Киры. Они прожили бок о бок уже четыре дня, хотя по субъективным ощущениям Кости – четыре года. Он вспомнил, почему переехал в общежитие колледжа, едва достигнув шестнадцати лет. Кира была невыносима. Она никогда не убирала вещи на место, а совала их в первые попавшиеся под руку ящики и шкафчики. На всех горизонтальных поверхностях Кира раскладывала свои тетрадки, учебники, блокноты, книги, ручки, карандаши и ластики. Косте казалось, что если пройтись по дому и собрать все добро, то его
Киру тоже бесило, что Костя ходит за ней, словно занудная свекровь, и все переделывает по-своему, параллельно читая нотации. Буквально вчера они переставляли несчастный кофейник назло друг другу не менее десяти раз. Костя привык убирать его на верхнюю полку кухонного шкафа, а Кире приходилось прыгать, чтобы его достать. И она специально прятала кофейник в нижний ящик, чтобы «все было под рукой», и не понимала, почему для Кости так принципиально назначать каждой вещи свое особое место. То, что нижний ящик при этом плохо закрывался, Киру не волновало в отличие от Кости.
В итоге Кира заявила, что он душный тиран, который напрочь отбил у нее желание даже думать о кофе, и демонстративно пила по утрам воду, изображая вселенскую грусть при каждом глотке. Но Костя взирал на такие манипуляции с каменным лицом и делал вид, что ему все равно, прихлебывая свой кофе. Хотя внутри весь кипел от негодования. Это же его дом, почему он не может наводить порядок так, как ему нравится, и не чувствовать при этом вину? Когда он мальчишкой переехал в семью Киры, ему и в голову не приходило перекладывать их вещи по своему усмотрению. Кира с мамой жили в небольшой трешке, Костю поселили в комнате, которая раньше принадлежала бабушке. Но даже тогда он старался уважать чужое пространство и порядки, не снимал со стены пыльный ковер и не просил убрать оглушительно тикающие часы, мешавшие заснуть. А эта маленькая засранка Кира меньше чем за неделю перевернула его дом вверх дном и еще при этом обиделась!
– Тебе нужно медленно и осознанно произносить фразы «Мне очень жаль», «Прошу, прости меня», «Благодарю тебя», «Я люблю тебя», обращаясь к проблемам, которые волнуют в данный момент. И все изменится как по волшебству! – Кира хлопнула Костю по спине, и он подавился кофе.
– Кир, скажи честно, почему ты надо мной издеваешься? – откашлявшись, спросил Костя.
– Да брось, при чем тут ты? Все знают, что хоопонопоно – это тысячелетняя гавайская техника улучшения бытия. Ее ежедневное выполнение помогает наладить жизнь, избавиться от негатива и обрести счастье. – Кира села на стул, поджав ноги, и озорно подмигнула Косте.
– Если бы можно было стать счастливым, твердя как попугай четыре фразы, то наш мир не был бы таким. – Костя обвел обозримое пространство чайной ложечкой.
– Ну, возможно, это лучше работает, когда ты живешь на Гавайях, а не в пыльном и сером городе, – благостно согласилась Кира. – Я просто пытаюсь заставить тебя улыбнуться. Твой мрачный вид с утра действует на меня угнетающе.
– Попробуй класть вещи на свои места и не пихать мокрую ложку в сахарницу. – Костя с сожалением посмотрел
– Да ты просто бытовой тиран. – Кира облизала ложку и попыталась зачерпнуть сахар.
– Только посмей! – прошипел Костя и на всякий случай накрыл сахарницу ладонью.
– Да что ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию?
– Кир, если можешь не шутить, пожалуйста, не шути. Особенно эти твои бородатые анекдоты про Ленина, – искренне взмолился Костя.
– Ой, да пожалуйста! Ты лучше скажи, что надо делать, если человек не отвечает тебе на звонки и сообщения?
– Оставить его в покое.
– Да нет, Лика не могла просто так начать морозиться, вдруг с ней беда? – Кира заерзала на стуле, стараясь не вспоминать страшный расклад. – Я все же схожу сегодня к ней в группу, спрошу, вдруг она заболела.
– А кто такая Лика? Твоя подруга?
– Клиентка, которая заказывала у меня расклады.
– Только не превращайся в сталкера. Скорее всего, у нее просто кончились деньги и она не знает, как тебе отказать. – Костя поднялся из-за стола и засунул кружку в посудомойку.
– Да нет. Хотя… – Предположение Кости казалось вполне разумным. – Может быть, тогда ты заглянешь в аудиторию, а потом скажешь мне, там она или нет?
Костя ничего не ответил, лишь отрицательно помотал головой, скривив губы.
– Ты же сам просил не быть сталкером, меня она узнает, а тебя нет. Просто решит, что ты ищешь кого-то.
– А как я ее узнаю? У нее же не написано имя на лбу. – Костя отмазывался как мог.
– Вот фотографии в соцсетях. – Кира судорожно принялась копаться в телефоне. – Я проверила расписание ее группы, оно висит у деканата. И первая пара у нее в моем корпусе, в двести шестой.
– Мне даже страшно за твою Лику: не отвечает тебе несколько дней, а ты уже изучила ее расписание. Кажется, я понимаю, почему она тебя заблокировала, таролог-приставучка, – вздохнул Костя, но бросил взгляд на фотографию Лики в телефоне, который Кира совала ему под нос. – Допивай чай, и поехали. Мне ко второй паре, но я хотел заглянуть в библиотеку. Ты купила себе нормальные ботинки?
– Да все я купила, – буркнула Кира.
– И пальто?
– Еще не так холодно.
– Господи, да просто потрать эти деньги, и не надо их возвращать, – вздохнул Костя.
– Напомни, почему у тебя нет девушки? После такой фразы нам должны были снести дверь твои обожательницы. – Кира протянула руку и насмешливо дернула Костю за прядь каштановых волос.
Он отмахнулся от нее и ничего не ответил.
– Но почему ты постоянно один? Уже на первом свидании начинаешь нудеть и навязывать свои порядки? – Каверзная улыбочка заиграла на губах у Киры, и она игриво ткнула Костю в бок.
– Кира! – разозлился он. – Хватит меня трогать и задавать дебильные вопросы! Или я не буду высматривать никакую Вику.
– Лику. Ладно, мне просто было любопытно, и все.
В машине они ехали молча. Кира время от времени улыбалась и бросала на Костю многозначительные взгляды, но он не реагировал, уткнувшись в телефон, а потом и вовсе принялся протирать свои и без того чистые ботинки губочкой, демонстративно косясь на грязную обувь Киры, которую та забыла накануне привести в порядок.