Мерзавец Бэдд
Шрифт:
Себастиан остановился и посмотрел на Брока.
– Для меня? Какого хрена это значит?
Я почувствовала себя лишней, слушая все это. Очевидно, вопрос был очень щекотливый и трудный.
Брок вздохнул и на минуту задумался, формулируя ответ:
– Вероятно, нам стоило бы отложить этот разговор, - он взглянул на меня, - не из-за тебя, Дрю, просто... это сложная тема для всех нас. Смерть отца еще свежа для нас, Себастиан. Но никто не забыл твоих усилий и того, как ты тянул бар в одиночку после смерти отца. Каждый постарался взять отгулы для похорон, но...
– он растерянно пожал плечами, - тогда нам позвонил адвокат и сообщил о его воле, и мы знали, что обязаны вернуться. Не было особого выбора. Ни у кого.
– Погоди, погоди... Вы, ребята, уже это все обсуждали?
– спросил Себастиан.
– Ну да, более ли менее, - заколебался Брок.
– Ну разумеется вы это делали.
– Себастиан зашагал вперед, и его длинные ноги быстро унесли его прочь от Брока и от меня.
– Это не то, что ты думаешь, - рванул следом Брок.
– Баст, ты не понимаешь. У всех нас есть карьера. Нам ведь по сути деньги не нужны. Так что мы договорились подождать год, а потом вернуть тебе отцовские деньги.
Себастиан остановился со злобной гримасой на лице.
– Да не нужны мне эти гребаные деньги, ублюдок.
– Нужны. Но дело не в деньгах.
– Тогда в чем?
– В тебе.
– Брок схватил Себастиана за плечо.
Себастиан сбросил его руку.
– Я уже говорил тебе: все то дерьмо, которым мне пришлось заниматься после маминой смерти... это просто мои обязанности. Не больше и не меньше.
– Не имеет значения, как ты это воспринимаешь, - ответил Брок.
Себастиан вскинул руки вверх и продолжил идти.
– Тогда помогите мне выпутаться, черт возьми.
Он резко распахнул дверь в бар и исчез внутри.
Брок отпустил его и повернулся, чтобы посмотреть на меня.
– Он упрямый ублюдок, но он изменит свою точку зрения. Никогда не нужно воспринимать первую реакцию Себастиана за чистую монету. Он склонен к непредсказуемым поступкам, а потом, когда у него выпадает шанс продумать, до него доходит. Знаешь, просто дай ему шанс.
Я кивнула, но в моей голове проносились миллионы мыслей за секунду.
– Похоже, все осложняется для вас, ребята.
Брок приподнял бровь.
– Можно и так сказать. Наш отец умер три месяца назад, и его завещание предусматривало, что все его дети, то есть семеро из нас, покинувших родной дом, должны вернуться сюда на целый год, чтобы работать в баре с Себастианом, прежде чем мы получим что-либо от его состояния.
Он открыл для меня дверь, и мы вошли в еще темный бар. Себастиана нигде не было видно, и я поняла, что он был наверху.
– Это, да, это усложняет жизнь почти всем нам. Давно пора, если вы спросите меня. Себастиану приходится вкалывать больше, чем есть его доля по завещанию. Поэтому мы все решили вернуться и сделать то, что должны были сделать ради Себастиана. За исключением того, что он слишком упрям, чтобы принять это, поэтому он собирается вести себя как неандерталец, пока не согласится с нашим образом мышления.
– И да, все восемь из нас полностью выросли в жизненном стиле братьев Бэдд, которые работали в этом маленьком баре?
– Он невесело усмехнулся.
– Ооооох, здесь будет очень интересно, позволь заметить. Зейн и Себастиан вечно спорят о том, кто из них больший задира, Бакстер ведет себя как «слон в посудной лавке», близнецы грызутся между собой, как кошки с собаками... вот черт, господи. В следующем году будет весело. Особенно для меня, поскольку я чаще всего оказываюсь посредником.
– Вас восемь, верно?
– Я перечислила имена, которые знала.
– Себастиан, самый старший, а затем Зейн...
Брок продолжил:
– Потом я, потом Бакстер, футболист, а затем Канаан и Корин, абсолютные близнецы, которые в настоящее время в Германии на гастролях со своей группой, а затем Лусиан, странный и загадочный парень, но классный, если он откроется, потом Ксавьер, самый младшенький.
– И все они возвращаются?
– спросила я.
Он кивнул.
– Наверное, Лусиану потребуется некоторое время, так как он путешествует по свету, занимаясь бог знает чем. Ксавьер должен появиться через несколько дней, а близнецы через пару недель. У них была серия шоу в Европе, которыми они занимались, но они отменили оставшиеся представления. А их было много по их словам.
– Он произнес последнее предложение с видимым британским акцентом.
Я прислонилась к бару.
– И среди всего этого я, выедающая мозг Себастиану.
Брок покачал головой.
– На самом деле я не знаю. Я не уверен, что ты выедаешь ему мозг. Я имею в виду, что я здесь всего час, но он, очевидно, запал на тебя, и на моей памяти он никогда не сходил из-за девушки с ума. Ему нужен сильный удар по статус-кво. Думаю, он застрял в рутине, и единственный выход для него выбраться - это если кто-то вытащит его оттуда.
– И ты думаешь, что это я?
Брок только пожал плечами.
– Это зависит только от вас двоих, независимо от того, хочет ли он повзрослеть или нет, и впустит ли он тебя в душу, и есть ли у тебя терпение, чтобы мириться с его эмоциональными закидонами.
– Он ударил ладонью по барной стойке.
– Я, например, надеюсь, что ты с этим справишься, и он тоже.
– А если нет?
Он еще раз пожал плечами.
– Он посчитает себя уязвимым. Я видел, как он делал это несколько раз. Ему не нравится, когда все становится по-настоящему, поэтому он начинает вести себя как придурок, просто отталкивая людей. Это не работает на нас, конечно, так как мы его братья, и мы видим это, но на женщин...? Он ведь плохой парень. Ну, знаешь, такой самый настоящий закостенелый плохой парень. Цыпочки это любят, недолго. Но вот чтобы попытаться пробиться сквозь весь этот кретинизм к действительно порядочному парню внутри, нужно приложить гораздо больше усилий, чем кто-либо когда-либо пытался.
Мирное течение беседы нарушил громкий раскатистый голос:
– Прекрати утомлять леди своей девчачьей психологической бредятиной, Брок! Самое время выпить!
Исходя из слов Себастиана, человек, сопровождающий этот голос, должен был принадлежать Бакстеру. Большой, крепкий, плотный, с шеей как у быка, полный бушующей энергии и силы. Как и у Себастиана, Зейна и Брока, у Бакстера были каштановые волосы и карие глаза, но, как и у прочих братьев, они выглядели совершенно иначе. Его руки были такими огромными, что я невольно озадачилась даже, как он ими задницу подтирает, а его грудь на самом деле была какой-то тектонической плитой, однако талия смотрелась точеным клином, обтянутым зелено-желтой футболкой университета штата Орегон. Он занимал немалое физическое пространство, но, когда сошел с лестницы и вальяжно пересек бар, стало ясно, что он также был одним из тех людей, которые просто доминируют в любом помещении, в котором оказались в силу огромного размера, шума, бравады и силы личности.