Мерзавец Бэдд
Шрифт:
Он скользнул на стул позади Брока, вытянул палец в сторону бутылок с выпивкой, выстроившихся на полках.
– Эники-беники ели вареники!
– Он считал по бутылкам «Джонни Уокера», «Джек Дэниелса» и «Уайлд Теки» по очереди, а затем на слове «вареники» остановился на «Патрон Сильвер».
– Сейчас полдень, придурок.
– Брок стукнул Бакстера по плечу.
– Мы не будем пить текилу.
Бакстер проигнорировал его, налил до краев три рюмки текилы, порылся под стойкой и достал тарелку с нарезанным лаймом и солонку.
– Для текилы всегда подходящее время, ты, сученыш!
–
– За моего брата Себастиана, экстраординарного мудака и обладателя самого злого правого хука из всех, что я когда-либо получал. И Дрю, чтобы она оказалась женщиной, способной выносить его даже объевшимся адской белены.
Он звякнул своей рюмкой о мою, проливая при этом все на мою и его руки, потом чокнулся свей рюмкой о рюмку Брока, который, не смотря на свои протесты, пил вместе с нами. Мы лизнули соли со своих рук, выпили и закусили лаймами. Каждый из нас выполнил необходимый «послетекиловый» ритуал.
И тут я заметила, что у Бакстера тоже был синяк на щеке.
– Подожди, Себастиан и тебя тоже ударил?
Бакстер налил себе еще рюмку и сразу опрокинул ее без соли или лайма, и даже без выдоха.
– Ага, именно. Выродок. Я всегда забываю, как сильно этот ублюдок может бить.
– Из-за чего он тебя ударил?
– нахмурилась я.
Тут возник Зейн, сгреб бутылку текилы, отобрал рюмку у Бакстера и проглотил две стопки подряд без закуски.
– Потому что у придурка были яйца спросить Себастиана, с чего он так взбеленился.
– На что Себастиан ответил, что не ест белену, сосунок, - сказал Бакстер, потирая подбородок, - и вмазал мне.
Я взглянула на Зейна, Бакстера и Брока, каждый из которых нес на себе отпечаток гнева Себастиана.
– Итак, всем троим он дал по морде...
– Я взяла бутылку и налила себе еще, но не забыла про соль и лайм, поскольку явно была не так взвинчена, как братья Бэдд, - что привело вас к рюмкам с текилой в... двенадцать-ноль-девять в понедельник днем.
– Ага, - кивнул Зейн.
– В смысле, не знаю, как остальные, а я еще не ложился. Провел всю ночь в пути из Лондона до Лос-Анджелеса, затем из Лос-Анджелеса до Сиэтла, а потом из Сиэтла сюда, и это лишь малая часть моего пути. Так что, согласно древним правилам гулянок до утра, у меня еще воскресенье.
– А мне изменили в день моей свадьбы, - сказала я, - и было это два дня назад, а потом я встретила Себастиана, и он перевернул все с ног на голову, так что мне кажется, я имею право.
– А нас обоих побили, - Бакстер ударил Брока по плечу, - что является неплохим оправданием. Но знаешь, на самом деле мне не нужны оправдания, чтобы пропустить стаканчик, сечешь?
– и выпил третью рюмку.
Я чувствовала, что первых двух с меня было достаточно.
– А почему вообще Себастиан ходит вокруг и всех бьет?
– Я же говорил, - сказал Брок.
– Потому что он эмоционально чахлый пещерный человек.
– Оу, - вымолвила я.
– И потому что он идиот, - рассмеялся Бакстер.
– Думает, что мы просто позволим ему уйти после
Я перевела взгляд с одного брата на другого, потом на третьего. У всех было одинаковое выражение лица... Брок тоже выпил вторую рюмку и следом третью. Они все переглянулись, обменявшись теми самыми многозначительными взглядами, которые бывают у хорошо знакомых людей, когда они общаются без слов.
– Подозреваю, вы ему спускать это с рук так просто не планируете?
– спросила я настороженно.
– Конечно, нет, - Зейн мрачно усмехнулся.
Бакстер закрыл бутылку «Patr'on» [1] пробкой, убрал ее и стукнул кулаком по стойке.
– Готовы, братья?
– Готовы, - в унисон ответили Зейн и Брок.
Все трое потянулись к лестнице.
– Зейн поднялся первым, затем Брок, а следом Бакстер. Впрочем, Бакстер почти сразу вернулся, глядя на меня.
– Дрю? Знаешь, на твоем месте я бы... гм... спрятался.
И не успела я моргнуть, как он испарился. Несколько мгновений тишины, и раздался невыразимый рев Себастиана...
Стук, удары, грохот чего-то ломающегося, снова стук. Грохот стоял такой, что стены тряслись...
Топот нескольких пар ног на лестнице, снова глухие удары, и голос Себастиана кричащий, ревущий и ругающийся.
– ОТПУСТИТЕ МЕНЯ ВЫ, ЕБАНУТЫЕ УБЛЮДКИ!
– услышала я его крик, а затем появились Бакстер и Зейн, держащие его за руки. А следом и Брок, удерживающий его ноги.
Они тащили его через бар, а тот так сопротивлялся, что братья с трудом могли его удержать. У Бакстера была разбита губа, у Зейна шла носом кровь, а у Брока - разорвана рубашка... а ведь они еще даже до улицы не добрались.
Я дождалась, пока они окажутся снаружи, и последовала за ними к двери, когда братья, особо не церемонясь, бросили Себастиана на пятую точку посреди улицы и отскочили на пару шагов.
Себастиан поднялся и выбросил кулак в сторону Бакстера, но тут же последовал правый хук, сопровождаемый мерзким звуком, заставивший Бакстера отшатнуться. Брок и Зейн закрылись, и начавшаяся драка была зверски убойной, затянувшейся кулачной потасовкой между четырьмя внушительными могучими мужчинами. И хотя дрались они трое на одного, Себастиан был в такой ужасной ярости, что некоторое время держался, рычал, кипятился, матерился и ревел, бросаясь на остальных с кулаками, ногами и коленями, и получал непрекращающиеся удары от братьев, даже не замедляясь.
Но это по-прежнему было трое на одного, и у Себастиана, каким бы сильным он ни был, не было ни шанса. Наконец Брок поймал одну его руку в замок, а Зейн другую, тут же от Бакстера прилетел косой апперкот в живот Себастиана, который выбил из него воздух и закончил драку.
К тому моменту все четверо братьев были в крови. Я видела как минимум два сломанных носа, у всех были разбиты губы, а челюсти были в синяках...
Но Себастиан был повержен. Они позволили ему упасть на землю, тяжело дыша, по его подбородку и носу струилась кровь из рассеченной брови. Зейн, плюхнувшись, сел рядом с ним, следом Брок, а за ним и Бакстер, - все сидели лицом к Себастиану, образуя братское кольцо. Долгое время все молчали.