Мерзавец
Шрифт:
Больно, но не цепляет. Давно плевать на эти чувства. Они лишь отголосками воют глубоко внутри, но я давно закрыла ту область своей души на амбарный замок. Единственное, что я позволяю себе – ненавидеть Картера. Ненавидеть всей душой, потому что он всё ещё пробуждает во мне воспоминания о каждой пролитой мною слезинке.
Осушив бокал, почувствовала жар и странный озноб. Вряд ли температура, ведь не может же быть такого прилива сил от неё. И чувствовала я себя уже изрядно пьяной.
– Ма-а-ась? – протянула, начав потягивать третий коктейль с лаймом. – Вы уже много выпили?
– Всего
Что-то мне в его словах не понравилось. Я внимательно посмотрела на Ксеню. Не могло её так развезти. Дамир, перехватив мой взгляд, склонился, поманив пальцем, чтобы я приблизилась, а когда сделала, то услышала проникновенное:
– Потанцуем?
По телу внезапно прокатились сладкие мурашки. Я отстранилась и посмотрела в искрящиеся карие глаза. И да, мне действительно хотелось танцевать. Ему с Ксеней всё равно ничего не светит, поэтому подруга вряд ли обидится, если я уведу у неё кавалера.
Кивнула ему и поднялась с диванчика, мгновенно ощутив изморозь на коже от взгляда того, на кого решила не обращать внимания. В конце концов, я взрослая девочка. Караулить, как раньше, по просьбе Кости меня не надо.
Дамир подал мне руку и повёл на танцпол, а я обратила внимание на Нэлю, которая уткнулась в плечо довольного Петровичева. Ксеня, опустив голову, что-то смотрела в телефоне, Максим, прикрыв глаза, слушала, что говорил Николай, а Олю за широкой спиной одного из близнецов мне было не видно.
Мы вышли из зоны столиков и парень сразу приобнял меня за талию и прижал к себе. И всё бы ничего, но это был какой-то медленный танец. Казалось, парню было всё равно, что звучит ритмичная тяжелая музыка, достающая басами до сердца. Он держал крепко, властно. Рисовал пальцами узоры на тонкой ткани платья и заставлял раз за разом покрываться мурашками.
В какой-то момент, я ощутила, как между ног всё сокращается от возбуждения, трусики стали невероятно влажными, соски напряженными, а голова шла кругом от частого дыхания.
– Тебе хорошо? – спросил Дамир на ухо. – Не хочешь уединиться?
Я была не в состоянии отвечать. Ткнулась лбом парню в плечо и замерла, покачиваемая его плавными движениями. Внешний мир перестал существовать, я уже не слышала громкой музыки, но чувствовала, как под кожу проникают вибрации звука. Ощущала, как сильные пальцы сминают талию, как затвердевшие соски прижимаются к твёрдой груди.
Господи, что это?
Нашла в себе силы, отстранится и поискать девчонок, но диванчики, на которых мы сидели, уже были пустыми. Низ живота резко стянуло сладким спазмом, и я, закусив губу и застонав, снова уткнулась в плечо парню, вцепилась в его руки ногтями и попыталась оттолкнуть, понимая, что, скорее всего, если он отпустит, просто рухну на пол.
– Что вы подсыпали? Где девочки? – выдавила сипло.
– Ш-ш-ш… Всё хорошо, Катя. И девочкам твоим тоже хорошо.
А дальше всё как в тумане. Медленно осела, но так и не достигла пола, оказавшись у него на руках. Он понёс меня куда-то мимо танцующей толпы. Мелькали лица и свет, в какой-то момент затихла музыка, а затем раздался хлопок двери.
Дамир уложил меня на что-то прохладное, его лицо появилось в поле моего зрения, парень взял мои руки и вздёрнул над головой, после чего привязал их куском ткани. Я вяло трепыхнулась, но даже это движение отдало в низ живота, заставив застонать.
– Полежи пока, сладкая. Я сейчас вернусь.
И он вышел из тускло освещённого помещения. Я не понимала, где нахожусь. Не понимала, почему не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Не понимала, почему так часто дышу и почему с моих губ срываются стоны, а в животе разгорается нестерпимый пожар. Я до боли хотела прикосновений, до ужаса хотела ласк. Абсолютно вся покрылась испариной, казалось, даже платье насквозь промокло.
Дамир не появлялся долго, пока не потух свет в помещении. После я услышала его тяжелые шаги, но он не торопился ко мне приближаться. Я даже засомневалась на секунду, а он ли это? Сел рядом, включил какую-то видеозапись с болтающей о возбудителях девушкой на телефоне и экраном ко мне поставил на столик, на котором, как оказалось, сидел. Он закурил сигарету и молча следил за тем, как я сгораю не имея возможности даже самой к себе прикоснуться там, где это было необходимо.
– Хватит, – молила я, желая это прекратить. – Пожалуйста отпусти.
Но он никак не отреагировал. Один уголёк разжег другой, а первый отправился рядом на столик. Света от сигареты мне не хватило, что разглядеть выражение лица Дамира.
– Пожа-а-а-алуйста… – заскулила, сходя с ума от того, что чувствовала.
Ещё минут пятнадцать он молча наблюдал за моими стенаниями, прислушиваясь к фразам о последствиях применения каких-то препаратов и неудовлетворённости, которая может стать причиной гибели, а после… После положил телефон экраном вниз, коснулся бедра и принялся медленно задирать моё платье, лаская кожу пальцами.
Я заскулила пуще прежнего, потому что моё тело охотно отзывалась на его действия. На то, как сильные пальцы сжимают соски, на то, как поглаживают живот и проникают под влажные трусики, чтобы несколькими круговыми движения по клитору вырвать из меня протяжные стоны.
Я была девственницей, но не девочкой. Прекрасно знала о кисках и членах, о том, как можно ублажать мужчину, о том, что такое минет и анальный секс. Бывало, что и сама себя ублажала в моменты сильного возбуждения, но я ни разу не состояла с парнем в интимных отношениях. Я же говорила, что даже не целовалась ни разу?
Парень властно сжал мою грудь и пальцем начал скользить ещё глубже в трусики. Когда он добрался до плевы и растянул её, я вскрикнула от боли, дёрнулась. Он сразу же вернулся к моему клитору и начал осторожно катать возбуждённую горошину.
Это продолжалось бесчисленное количество минут. В темноте, под лаской умелых рук, связанная и абсолютно беззащитная, умоляющая прекратить это всё. Я дрожала, пытаясь свести ноги, я хрипела от напряжения, я скулила…
В какой-то момент, парень рыкнул и оставил меня без внимания. Послышался хруст и шорох одежды, а через мгновение он накрыл меня собой и прихватил губами сосок. Пискнула от острого удовольствия, стрельнувшего низ живота, попыталась свести ноги, но у меня бы ничего не вышло, ведь он был между ними.